Бытовые сказки

Бытовые сказки отличаются от волшебных. В их основе лежат события каждодневной жизни. Здесь нет чудес и фантастических образов, действуют реальные герои: муж, жена, солдат, купец, барин, поп и др. Это сказки о женитьбе героев и выходе героинь замуж, исправлении строптивых жен, неумелых, ленивых хозяйках, господах и слугах, об одураченном барине, богатом хозяине, барыне, обманутой хитрым хозяином, ловких ворах, хитром и смекалистом солдате и др. Это сказки на семейно-бытовые темы. В них выражается обличительная направленность; осуждается корысть духовенства, не следующего священным заповедям, жадность и завистливость его представителей; жестокость, невежество, грубость бар-крепостников.

С симпатией в этих сказках изображен бывалый солдат, который умеет мастерить и рассказывать сказки, суп варит из топора, может перехитрить кого надо. Он способен обмануть черта, барина, глупую старуху. Служилый умело достигает своей цели, несмотря на нелепость ситуаций. И в этом обнаруживается ирония.

Бытовые сказки кратки. В центре сюжета обычно один эпизод, действие развивается быстро, нет повторения эпизодов, события в них можно определить как нелепые, смешные, странные. В этих сказках широко развит комизм, что определяется их сатирическим, юмористическим, ироническим характером. В них нет ужасов, они веселы, остроумны, все сосредоточено на действии и особенностях повествования, которые раскрывают образы героев. "В них, – писал Белинский, – отражается быт народа, его домашняя жизнь, его нравственные понятия и этот лукавый русский ум, столь наклонный к иронии, столь простодушный в своем лукавстве".

Одной из бытовых сказок является сказка "Жена-доказчица" .

Ей присущи все особенности бытовой сказки. Она начинается с зачина: "Жил старик со старухой". Сказка повествует об обычных событиях из жизни крестьян. Сюжет ее быстро развивается. Большое место в сказке отводится диалогам (разговор старухи со стариком, старухи и барина). Герои ее – бытовые персонажи. В ней отражается семейный быт крестьян: герои "крючат" (т. е. снимают) горох в поле, ставят приспособления для рыбной ловли ("заезочек"), рыболовные снасти в виде сачка ("морду"). Герои окружены бытовыми вещами: старик кладет щуку в "пестерек" (берестяная корзина) и т. д.

В то же время в сказке осуждаются человеческие пороки: болтливость жены старика, которая, найдя клад, всем о нем рассказала; жестокость барина, который приказал выпороть розгами женщину-крестьянку.

В сказке присутствуют элементы необычного: щука в поле, заяц в воде. Но они связаны с реальными действиями старика, который остроумным способом вздумал подшутить над старухою, проучить ее, наказать за болтливость. "Он (старик – А.Ф.) щуку-то взял, заместо ее посадил в морду зайца, а рыбу в поле понес и положил в горох". Старуха всему поверила.

Когда барин стал выпытывать насчет клада, старик хотел умолчать, а его болтливая старуха обо всем рассказала и барину. Она доказывала, что щука была в горохе, заяц в морду попал, а черт с барина шкуру драл. Не случайно сказка называется "Жена-доказчица". И даже тогда, когда ее наказывают розгами: "растянули ее, сердечную, и начали потчевать; она знай себе и под розгами то же сказывает". Барин плюнул и прогнал старика и старуху.

Сказка наказывает и порицает болтливую и упрямую старуху и с сочувствием относится к старику, прославляя находчивость, ум, смекалку. Сказка отражает стихию народной речи.

Волшебные сказки. Герои русских волшебных сказок

В волшебной сказке перед слушателем возникает иной, чем в сказках о животных, особый, таинственный мир. В нем действуют необыкновенные фантастические герои, добро и правда побеждают тьму, зло и ложь.

"Это мир, где Иван-царевич мчится по темному лесу на сером волке, где страдает обманутая Аленушка, где Василиса Прекрасная приносит от Бабы Яги палящий огонь, где отважный герой находит смерть Кащея Бессмертного".. 1

Некоторые из волшебных сказок тесно связаны с мифологическими представлениями. Такие образы, как Морозко, Водяной, Солнце, Ветер, связаны со стихийными силами природы. Наиболее популярными из русских сказок являются: "Три царства", "Волшебное кольцо", "Перышко Финиста – ясна сокола", "Царевна-лягушка", "Кащей Бессмертный", "Марья Моревна", "Морской царь и Василиса Премудрая", "Сивка-Бурка", "Морозко" и др.

Герой волшебной сказки – мужественный, бесстрашный. Он преодолевает все препятствия на своем пути, одерживает победы, завоевывает свое счастье. И если в начале сказки он может выступать как Иван-дурак, Емеля-дурак, то в конце обязательно превращается в красавца и молодца Ивана-царевича. На это обратил в свое время внимание А.М. Горький:

"Герой фольклора – "дурак", презираемый даже отцом и братьями, всегда оказывается умнее их, всегда победитель всех житейских невзгод". 2

Положительному герою всегда помогают другие сказочные персонажи. Так, в сказке "Три царства" герой выбирается на белый свет с помощью чудесной птицы. В других сказках героям помогают и Сивка-Бурка, и Серый волк, и Елена Прекрасная. Даже такие персонажи, как Морозко и Баба Яга, помогают героям за их трудолюбие, воспитанность. Во всем этом выражены народные представления о человеческой морали и нравственности.

Рядом с основными героями в волшебной сказке всегда чудесные помощники : Серый волк, Сивка-Бурка, Объедало, Опивало, Дубыня и Усыня и др. Они владеют чудесными средствами: ковер-самолет, сапоги-скороходы, скатерть-самобранка, шапка-невидимка. Образы положительных героев в волшебных сказках, помощники и чудесные предметы выражают народные мечты.

Образы женщин-героинь волшебных сказок в народном представлении необыкновенно красивы. О них говорят: "Ни в сказке сказать, ни пером описать". Они мудры, владеют колдовской силой, обладают недюжинным умом и находчивостью (Елена Прекрасная, Василиса Премудрая, Марья Моревна).

Противники положительных героев – темные силы, страшные чудовища (Кащей Бессмертный, Баба Яга, Лихо одноглазое, Змей Горыныч). Они жестоки, коварны и алчны. Так выражается представление народа о насилии и зле. Их облик оттеняет образ положительного героя, его подвиг. Сказочники не жалели красок, чтобы подчеркнуть борьбу между светлым и темным началами. По своему содержанию и по своей форме волшебная сказка несет элементы чудесного, необычного. Композиция волшебных сказок отлична от композиции сказок о животных. Некоторые волшебные сказки начинаются с присказки – шутливой прибаутки, не связанной с сюжетом. Цель присказки – привлечь внимание слушателей. За ней следует зачин, начинающий повествование. Он переносит слушателей в сказочный мир, обозначает время и место действия, обстановку, действующих лиц. Завершается сказка концовкой. Повествование развивается последовательно, действие дается в динамике. В структуре сказки воспроизводятся драматически напряженные ситуации.

В волшебных сказках троекратно повторяются эпизоды (с тремя змеями бьется на Калиновом мосту Иван-царевич, трех прекрасных царевен спасает Иван в подземном царстве). В них используются традиционные художественные средства выразительности: эпитеты (конь добрый, молодецкий, луг зеленый, травы шелковые, цветы лазоревые, море синее, леса дремучие), сравнения, метафоры, слова с уменьшительными суффиксами. Эти особенности волшебных сказок перекликаются с былинами, подчеркивают яркость повествования.

Примером такой сказки является сказка "Два Ивана – солдатских сына" .

Сказки о животных.

Один из древнейших видов русских сказок – сказки о животных . Мир животных в сказках воспринимается как иносказательное изображение человеческого. Животные олицетворяют реальных носителей человеческих пороков в быту (жадность, глупость, трусость, хвастовство, плутовство, жестокость, лесть, лицемерие и т. п.).

Наиболее популярными сказками о животных являются сказки о лисе и волке. Образ лисы стабилен. Она рисуется как лживая, хитрая обманщица: обманывает мужика, прикинувшись мертвой ("Лиса крадет рыбу из саней"); обманывает волка ("Лиса и волк"); обманывает петуха ("Кот, петух и лиса"); выгоняет зайца из лубяной избы ("Лиса и заяц"); меняет гусочку на овечку, овечку на бычка, крадет мед ("Медведь и лиса"). Во всех сказках она льстивая, мстительная, хитрая, расчетливая.

Другим героем, с которым часто сталкивается лиса, является волк . Он глуп, что и выражается в отношении народа к нему, пожирает козлят ("Волк и коза"), собирается разорвать овцу ("Овца, лиса и волк"), откармливает голодную собаку, чтобы ее съесть, остается без хвоста ("Лиса и волк").

Еще одним героем сказок о животных является медведь . Он олицетворяет грубую силу, обладает властью над другими животными. В сказках его нередко называют "всем пригнетыш". Медведь также глуп. Уговариваясь с крестьянином собрать урожай, он каждый раз остается ни с чем ("Мужик и медведь").

Заяц, лягушка, мышь, дрозд выступают в сказках в роли слабых. Они выполняют подсобную роль, нередко находятся в услужении у "крупных" животных. Только кот и петух выступают в роли положительных героев. Они помогают обиженным, верны дружбе.

В характеристике действующих лиц проявляется иносказание: изображение повадок зверей, особенностей их поведения напоминает изображение поведения людей и вносит в повествование критические начала, которые выражаются в использовании разнообразных приемов сатирического и юмористического изображения действительности.

Юмор основан на воспроизведении нелепых ситуаций, в которые попадают персонажи (волк опускает хвост в прорубь и верит, что он поймает рыбу).

Язык сказок образен, воспроизводит бытовую речь, некоторые сказки состоят сплошь из диалогов ("Лиса и Тетерев", "Бобовое зернышко"). В них диалоги преобладают над повествованием. В текст включаются небольшие песенки ("Колобок", "Коза-дереза").

Композиция сказок несложна, основана на повторении ситуаций. Сюжет сказок разворачивается стремительно ("Бобовое зернышко", "Звери в яме"). Сказки о животных высоко художественны, образы их выразительны.

Введение

Заключение

Введение

Животный эпос характерен для творчества многих народов мира; особенно ярко он выразился в баснях. Здесь животный эпос нравоучителен. При этом животные обычно наделяются особенностями человеческого характера; образы животных аллегоричны (лиса отождествляет хитрость, волк - жадность, сова - мудрость, заяц - трусость и другие). Животный эпос проявился также и в сказках, однако сказочные животные только изредка носят аллегорический характер; этот вид животного эпоса - обычно имеющий сатирическую <#"center">1. Типы и формы животного эпоса

Сказки о животных - очень древний вид народного эпоса. Но дошли они до нас преимущественно не в первоначальной форме, а в виде народной сатиры, выводящей людей под видом разных животных, и особых сказок для детей. Использование образов животного эпоса для иносказания о пороках людей, о злоупотреблении в общественных делах, о недостатках действительности, как показывает древнерусская литература (см. повести о Ерше Щетинникове, о Куре), имело место еще в средневековой Руси. Возможности такого использования давала устойчивость изображения отдельных зверей, наделение их качествами, свойственными людям, уподобление животных человеку. Зверь, рыба и птица представали обобщенными носителями положительных или отрицательных свойств, воспринимались как символы - типы человеческого общества. Например, лиса представлялась воплощением хитрости и коварства, заяц - трусости, волк - грубой свирепости, сочетаемой с глупостью, коршун и ястреб - хищности и насилия, орел и сокол - благородства и мужества, ерш - увертливости и хитрой ловкости, щука - злости и хищности и т.д. Образы животного эпоса тождественны символике животного мира в песенной поэзии, былинах; исторических песнях. Известная былина о птицах и зверях, характеризующая социальный строй и положение разных слоев общества в древней Руси, в трактовке образов животного мира полностью совпадает с сатирическими сказками о животных, обличавшими действительность. Значение образов отдельных животных, птиц, рыб в большинстве случаев сохраняется и в других сказочных жанрах (см., например, в сказке о хитрой науке); исключение составляют сказки, включающие образы благодарных животных - среди них есть и волк, и лиса, и щука, и многие другие, и все они верно служат сказочному герою: не только спасают его от грозящей беды, но даже воскрешают его, спрыскивая мертвой и живой водой, когда он лежит в темном лесе - чистом поле, убитый родными братьями.

Животный Эпос этоциклы связанных между собой рассказов, часто в форме длинных эпических поэм, персонажами которых выступают животные. Хотя и в животном эпосе, и в баснях звери думают и действуют как человеческие существа, между этими жанрами имеются важные различия. Басня использует образы зверей, чтобы преподать читателю уроки морали. Цель животного эпоса - представить в сатирическом виде общество и людские безрассудства. Происхождение животного эпоса в точности не выяснено, но все исследователи сходятся на том, что в 12-13 вв. этот жанр процветал. Главным героем центрального эпического цикла был Лис Ренар - хитрец, ставший символом победоносного зла. Почти все версии истории Ренара возникли в Нидерландах, Северной Франции и Западной Германии. По всей видимости, в основе сюжета лежат сказки о животных. В западноевропейской литературе этот сюжет впервые был использован Павлом Диаконом в короткой латинской поэме ок.820. Очевидно, на протяжении следующих двух столетий сюжет интенсивно разрабатывался, что позволило Мастеру Нирварду Гентскому сочинить около 1150 своего Изенгрима (Ysengrimus) - быть может, вообще лучший образец животного эпоса. Эта книга, отличающаяся продуманностью композиции и написанная латинскими гекзаметрами, включает большое количество эпизодов в духе классического эпоса. Началом служит рассказ о встрече Лиса и Волка, когда Волк в первый и единственный раз перехитрил своего противника. Первые версии животного эпоса на западноевропейских языках датируются 1170-1180-ми годами. От книги Генриха Глихезера Рейнхард Лис (Reinhard der Fuchs), известной также под названием Изенгрим в беде (Isengrims Not), дошли только фрагменты, но зато сохранилась переработанная версия, датируемая примерно 1320. Ее сюжет явно восходит к ранним вариантам наиболее знаменитой версии французской версии - Романа о Лисе (Roman de Renart), представляющего собой поэму в 30 000 строк, первоначальная редакция которой датируется приблизительно 1175. Существует множество разных "ветвей" этой поэмы, в совокупности дающих полную картину жизни Ренара от рождения до смерти. В Нидерландах некий автор, известный только по имени Виллем, написал целую серию книг о Лисе, имеющих общее ядро и восходящих к сочинению 13 в. на среднеголландском языке. Главный пафос этих книг заключается в том, что Ренар, несмотря на свою полную безнравственность, одерживает победы, играя на чужих слабостях и пороках. Когда в 1479 в г. Гоуда (Нидерланды) вышло в свет очередное переиздание Романа о Лисе, английский печатник Уильям Кэкстон перевел его на английский язык и в 1481 опубликовал под названием История о Лисе Ренаре (History of Reynard the Fox), после чего эпос стал известен в Англии. Так, Рассказ монастырского капеллана из Кентерберийских рассказов Дж. Чосера представляет собой блестящую переработку эпизода с Ренаром и петухом Шантеклером. В Новое время модернизированные версии цикла о Ренаре появились почти во всех западноевропейских странах. Характерны сатирические сказки животного эпоса, обличающие неправедный суд: о ерше, о птичьем суде. Сказка о ерше рассказывает, как ершишка-плутишка всех обманул и от праведного суда чистым ушел. Сказка о птичьем суде говорит о кукушице-горюшице, вдове горе-горькой, кормившей детей; ворона разорила гнездо кукушицы и побила детей; кукушица пожаловалась в суд; ворону наказали, да и кукушиду не помиловали - заодно выпороли за то, что у нее денег не было.

Значение социальной сатиры имеет сказка "Кот на воеводстве" ("Бурмистр сибирских лесов"), рассказывающая, как громким ворчаньем, фырканьем, и мяуканьем кот испугал сильных, но глупых лесных зверей, воеводил над ними, а они приносили ему в дар всякую животину.

Сатирическому осмеянию подвергались и отрицательные явления в повседневном быту: глупость, болтливость, вздорность и т.п. (см. сказку о "Курочке-рябе" и др.).

сказка животное начальная школа

Сатирические сказки животного эпоса рассказывались во взрослой аудитории и детям. Но были и специальные детские сказки о животных. Сюжеты этих детских сказок чрезвычайно просты, композиция отчетлива, несложна. Эти сказки, собственно, и являются основным циклом животного эпоса. Они рассказывают о проделках зверей, об их взаимоотношениях и о том, как человек нередко побеждает даже сильного зверя. Особую популярность среди сказок русского животного эпоса приобрели сказки о лисе, которая учит волка, как ловить рыбу хвостом, ложится на дорогу и притворяется мертвой и этим вводит в заблуждение старого крестьянина, выгоняет зайца из лубяной избушки, сама съедает мед, а уверяет волка, что мед съел он, умудряется спастись от потопа и от пожара (в пожаре она обгорела, рыжей стала, один кончик хвоста белый остался) и т.д. Широко известны также несложные сказки "Терем-теремок" (приходят звери к "теремку", спрашивают, кто в нем живет, остаются в нем жить и т.д.), "Коза лупленая", жалующаяся, что ее не кормят, хотя наедается до отвала, и другие, подобные им.

Русские сказки о животных, как можно видеть, разнообразны по сюжетам и образам. Но сопоставление репертуара животного эпоса у русских и у других народов показывает, что в русском сказочном эпосе сказки о животных менее богато представлены, чем в эпосе многих зарубежных и советских народов (в частности, в украинском и белорусском эпосе).

Как правило, сказки о животных невелики по размеру. Композиционное построение их очень простое. Часто встречается прием многократного повторения одного и того же действия. Описывается, например, гстреча животных: сначала одного зверька с другим, затем эти двое встречаются с третьим, потом три зверька встречаются с четвертым и т.д. Иногда один зверек встречается по очереди с разными зверями, превосходящими друг друга силой. Иной раз повторение действия дается с постоянным нарастанием (по формуле: 1,1 + 1,1 + 1+ 1 и т.д.).

Такой композиционный прием лежит в основе построения сказки "Терем-теремок". Близок к нему прием сказки о козе лупленой, в которой находим многократность изображения одинакового повторяющегося действия (каждодневное возвращение козы домой).

Многократность действия часто бывает связана с повторением словесных формул (в виде диалога или какой-либо реплики). Словесная формула повторяется столько раз, сколько повторяется и само действие. Так построена сказка о зайце, у которого лиса отняла лубяную избушку: заяц встречает разных зверей, они спрашивают, кто зайца обидел, заяц отвечает, звери пытаются выгнать лису, лиса пугает их; выгоняет лису петух.

Некоторые сказки о животных строятся цеиевидно (кумулятивное построение) с нарастанием действия подобно знаменитой сказке о репке.

Очень часто среди сказок о животных встречаются формы диалогического повествования (прозаического или песенно-стихотворыого), когда само действие по существу занимает очень небольшое место, а основное внимание уделяется диалогу отдельных животных.

Простота и в то же время разнообразие построения сказок о животных является одной из причин того, что дети любят эти сказки, они занимательны и легко доходят до детского сознания.

Происхождение животного эпоса обычно принято толковать по образцу охотничьей теории происхождения изобразительного искусства. Ставя рядом с древней изобразительной деятельностью предположительные повествования о животных, этнографы предоставляют нам возможность судить о палеолитической сказке. В зависимости от культурных традиций, территории проживания, этнических и религиозных различий народов и выделяются главные типы животного эпоса. Эти типы так же зависят от временных и пространственных рамок. Неправильно, например, рассматривать сказку о трусости зайца, например в пустыне. Конкретно разделить животный эпос на типы нельзя однозначно они имеют нечеткие и переходящие от контекста и ситуации рамки и образы.

Однако Костюхин Е. А в своих работах всё-таки сумел вывести основные, по его мнению, типы животных эпосов: басня, сказка, миф, легенда, рассказ, сказание, быль.

Они делятся на основании активности влияния на слушателя. Например, миф оказывает общеразвивающее воздействие, преподнося на основе героев некую историческую информацию. Сказки и легенды выступают в качестве поучающих примеров. В них человека на основе поведения героев видит, что нужно делать, что наоборот делать нельзя и к каким это приведет последствиям. Изначально же по мнению Костюхина Е. А животный эпос зародился вместе с первобытным искусством живописи, то есть в своих работах он фактически принимает охотничью теорию, в которой люди впервые осознали ценность животных в своей жизни, впервые начали изучать их повадки и сравнивать поведение с людским.

1.1 Типы сюжетов, построение мотив обмана в сказках о животных

С тотемизмом несколько согласуется и набор действующих лиц в сказках. В русских сказках налицо преобладание диких животных над домашними. Основные герои сказок - это лиса, волк, медведь, заяц. Из птиц - журавль, цапля, дрозд, дятел, ворона. Домашние животные встречаются намного реже. Это собака, кот, козел, баран, свинья, бык, лошадь. Из птиц наиболее часто в сказках фигурирует петух. Причем домашние животные в сказках - не самостоятельные персонажи, они взаимодействуют с дикими, лесными животными, которые и играют главную роль в повествовании. Сказок, в которых действовали бы только домашние животные, в русском фольклоре нет вообще. Отсюда можно сделать вывод, что русский анималистический эпос - это эпос диких животных, производная сознания тех времен, когда домашних животных еще не было, либо их роль в жизни человечества еще не была настолько большой, чтобы отметить ее в фольклоре. А раз так, можно предположить, что эпос о животных создавался еще на доклассовой стадии развития общества, является самым древним эпическим пластом. С этим соотносятся и особенности использования в сказках о животных мотива обмана. Заметим, что обман в этих сказках подается не как отрицательный элемент, а как свойство ловкости, находчивости, тонкого изощренного ума персонажа. Обман не осуждается рассказчиком и слушателями, а над обманутым персонажем смеются. Происходит это потому, что в эпоху создания сказок обман воспринимался как средство борьбы за существование. Таким образом, со сказок о животных, возможно, начался вообще сказочный эпос как таковой, а прочие сюжеты - бытовые, волшебные, - и уж точно сатирические - появились намного позднее. Конечно, это никак не значит, что отдельные сюжеты сказок о животных не могут тоже быть более поздними по происхождению.

В композиции и мотивах сказок о животных единства не наблюдается. Можно выделить лишь несколько отрывочных характерных признаков таких сказок, в которых присутствует мотив обмана:

Сюжет представляет собой набор элементарных действий, приводящих к ожидаемому (или неожиданному) концу. Многие сказки построены на коварном совете одного персонажа другому, при этом конец для персонажа получается совершенно неожиданным, а для слушателя - вполне ожидаемым, что усиливает его комичность. Отсюда шуточный характер многих сказок и сюжетная необходимость в коварном персонаже (чаще всего - лиса), и глупом, одураченном (волк или медведь).

Мотив неожиданного испуга тоже оказывается значимым для повествования. Напугивание в сказках - это частный случай обмана. Обычно более слабый персонаж пугает более сильного, грозного. Последний в таком случае остается одураченным.

Также частый случай в сказках - это наличие доброго совета, который дается главному герою, а тот им пренебрегает, попадая при этом в сложные, опасные, а иногда - нелепые ситуации. В конце герой понимает, что добрым советам нужно следовать.

Можно также отдельно указать сюжетный ход, когда животное что-то роняет. Это также широко используемый элемент сюжета, служащий как этапом его развития ил преломления, так и нравоучительным моментом, развязкой.

В сказках о животных сохранились следы того периода примитивного ведения хозяйства, когда человек мог только присваивать продукты природы, но еще не научился их воспроизводить. Основным источником жизни людей в то время была охота, а хитрость, умение обмануть зверя играло важную роль в борьбе за выживание. Поэтому заметным композиционным приемом животного эпоса является обман в его разных видах: коварный совет, неожиданный испуг, изменение голоса и другие притворства. С опытом древних охотников связана постоянно упоминаемая загонная яма. Умеющий перехитрить, обмануть - побеждает и получает выгоду для себя. Русская сказка закрепила это качество за одним из своих центральных персонажей - лисой.

В сказках часто фигурируют представители дикой фауны. Это обитатели лесов, полей, степей: лиса, медведь, волк, дикий кабан, заяц, еж, лягушка, мышь. Разнообразно представлены птицы: ворон, воробей, цапля, журавль, дятел, тетерев, сова. Встречаются насекомые: муха, комар, пчела, муравей, паук; реже - рыбы: щука, окунь.

Наиболее архаичный сюжетный пласт животного эпоса относится к доземледельческому периоду. В этих сказках в основном отражен реальный древний быт, а не мировоззрение людей, которое тогда было в зачаточном состоянии. Прямые отзвуки верований, обожествления зверя, обнаруживаются в единственной сказке - "Медведь на липовой ноге". Поверья восточных славян о медведе, разнообразные сведения фольклора, этнографии и археологии свидетельствуют о том, что здесь, как и у многих других народов, медведь действительно был обожествлен. Сказка "Медведь на липовой ноге" напоминает о существовавшем некогда запрете наносить ему вред. Во всех остальных сказках медведь одурачен и высмеян.

Русские сказки о животных связаны со смехом и даже с натуралистическими подробностями, которые, по наблюдениям В.А. Бахтиной, "воспринимаются как фантастические и носят глубокий содержательный характер <#"justify">·". Не найдя своего товарища, унесенного злодейкою лисою, кот погоревал, погоревал и пошел выручать его из беды. Он купил себе кафтан, красные сапожки, шапочку, сумку, саблю и гусли; нарядился гусляром, пришел к лисициной избе и поет:

·Трень-брень, гусельки,

·Золотые струнушки!

·Дома ли Лисафья

·Со своими со детками. "

Благодаря диалогам и песенкам исполнение каждой сказки превращалось в маленький спектакль.

В структурном отношении произведения животного эпоса разнообразны. Встречаются одномотивные сказки ("Волк и свинья", "Лиса топит кувшин"), но они редки, так как очень развит принцип повторяемости. Прежде всего он проявляется в кумулятивных сюжетах разного вида. Среди них - троекратный повтор встречи ("Лубяная и ледяная хата"). Известны сюжеты с многократной линией повторяемости ("Волк-дурень"), которые иногда могут претендовать на развитие в дурную бесконечность ("Журавль и цапля"). Но чаще всего кумулятивные сюжеты представлены как многократно (до 7 раз) возрастающая или убывающая повторяемость. Разрешающую возможность имеет последнее звено. Так, только последняя из всех и самая маленькая - мышка - помогает выдернуть большую-пребольшую репку, а "терем мухи" существует до тех пор, пока не приходит последний и самый большой из зверей - медведь. Для композиции сказок о животных большое значение имеет контаминация. Лишь в небольшой своей части эти сказки представляют устойчивые сюжеты, в основном же в указателе отражены не сюжеты, а только мотивы. Мотивы соединяются друг с другом в процессе рассказывания, но почти никогда не исполняются отдельно. Контаминации этих мотивов могут быть как свободными, так и закрепленными традицией, устойчивыми. Например, мотивы "Лиса крадет рыбу с воза" и "Волк у проруби" всегда рассказываются вместе.

2. Методика чтения сказок о животных в начальной школе

Сказка для ребенка имеет большое воспитательное и познавательное значение. Это любимый жанр многих детей. И не случайно в программу начальной школы включены различные сказки.

Так в первом классе учащиеся знакомятся со сказками о животных, читают бытовые и волшебные сказки ("Лиса и тетерев"; "Два мороза"; "Каша из топора").

Во втором классе ребята читают народные сказки ("Сивка-бурка", "Сестрица Аленушка и братец Иванушка", "Иван-царевич и серый волк"; былины "Добрыня Никитич", "Добрыня и змей", "Исцеление Ильи Муромца", "Илья Муромец и Соловей-разбойник"), а также литературные сказки В.Ф. Одоевского ("Мороз Иванович"), С.Т. Аксакова ("Аленький цветочек") и другие.

Из программы видно, что сказка занимает большое место в чтении младших школьников. Их воспитательное значение огромно. Они учат скромности, бескорыстию, вежливости, высмеивают пороки, что обусловило их сатирическую направленность.

Работа над сказкой проводится так же, как и над рассказами, но у сказок есть свои особенности: бывают волшебные, бытовые, о животных и фантастические сказки.

Обычно перед чтением сказки проводится небольшая подготовительная беседа (можно спросить, какие сказки бывают, какие читали; организовать выставку сказок). Перед чтением сказок о животных можно напомнить о повадках животных, показать иллюстрацию этих животных.

Сказку читает обычно учитель, но желательно ее рассказывать.

Работу над сказкой вести как над реалистическим рассказом, не растолковывая, что "так в жизни не бывает", что это вымысел.

Сказку можно использовать для составления характеристик и оценок, так как персонажи сказок обычно являются выразителями одной - двух характерных черт, ярко раскрывающихся в их поступках.

Не переводить мораль сказки в область человеческих характеров и взаимоотношений. Дидактизм сказки настолько силен, ярок, что дети сами делают выводы: "Поделом лягушке - не надо хвастаться" (сказка "Лягушка - путешественница"). Если дети придут к подобным заключениям то можно считать, что чтение сказки достигло цели.

Специфика фольклорной сказки в том, что она создавалась для рассказывания. Поэтому прозаические сказки пересказываются как можно ближе к тексту. Рассказывание должно быть выразительным. Хорошим приемом подготовки к нему является чтение сказки в лицах. Инсценировка сказок во внеклассное время помогает выражать сказочный характер, развивает речь и творческие способности у детей.

Сказка используется и для обучающих работ по составлению планов, так как она отчетливо членится на сцены - части плана, заголовки легко отыскиваются в тексте сказки.

Учащиеся I - II классов охотно рисуют картинный план.

Обычно чтение сказки о животных не требует ни какой подготовки, но иногда следует напомнить в беседе о нравах и повадках животных.

Если читается сказка о природе, близкой детям то используется материал экскурсии, записи в календарях природы, то есть наблюдения и опыт.

В связи с чтением сказки возможно изготовление кукол, декораций для кукольного театра, фигурок зверей и людей для теневого театра.

Следует вести элементарные наблюдения над особенностями композиции сказки, так как эти наблюдения повышают сознательность восприятия сказки детьми. Уже в I - II классах дети встречаются со сказочными приемами троекратного повтора и замечают, что это помогает запомнить сказку.

При чтении сказок применяются следующие виды работ:

Подготовка к восприятию сказки;

чтение сказки;

обмен мнением о прочитанном;

чтение сказки по частям и их разбор;

подготовка к рассказыванию;

обобщающая беседа;

подведение итогов;

задание детям на дом.

Сказки бывают волшебные, бытовые, социальные, фантастические, о животных.

В бытовых сказках говориться о характерах людей, повадках животных. Сравнивать характеры людей с характерами людей не стоит.

В социальных сказках показана жизнь народа, его горе, обездоленность, нищета, бесправие.

Нужно сравнить, как жили люди до революции как живут теперь, какие получили права.

В волшебных сказках показана мечта народа, смекалка, талантливость, умение, трудолюбие.

Нужно сравнение с современной жизнью (машины, краны, самолеты и т.д.).

.В сказках о животных важны наблюдения, экскурсии, иллюстрации, кино. Нужно научить составлять характеристику. (Вспомнить, в каких сказках и как показаны животные).

2.Не говорить, что так не бывает в жизни.

.Ставить вопрос: Почему? О чем это говорит?

.Мораль сказки не переводить на человеческие отношения.

.Речь сказки проста, пересказ должен быть близким к тексту (со смехом, игрой или грустью).

.Пересказ по иллюстрациям, по картинному плану, по словесному плану, но с использованием речевых особенностей сказки (зачин, повторы, концовка).

.Важно чтение в лицах, показ картонных кукол, кукольное выступление, теневой театр, грамзаписей.

.На доске выписать яркие определения, характерные выражения, необходимые для введения при пересказе.

.Поставить проблему - каков персонаж, докажи своим рассуждением и словами текста.

.Важна в сказке интонация, яркость выражения.

4. Сказочный жанр многолик и разнообразен. Выделяют такие типы сказок как литературный и народный такие внутрижанровые разновидности, как сказки о животных, волшебные и бытовые.

Методика дает общее направление работы со сказками в зависимости от их принадлежности к тем или иным внутрижанровым разновидностям, однако при этом не до конца учитывает качественную неоднородность сказочного жанра, не определяет оптимального объема умений, который нужно сформировать у младших школьников при чтении разных типов сказок. А ведь именно знания литературоведческих основ помогает учителю глубже осмыслить роль сказки, выбрать методы и приемы, соответствующие данному типу сказки и способствующий формированию необходимых умений при анализе сказок.

Умения дают возможность стандартов в работе, разнообразить ее с целью создания у детей нужного эмоционального тона в восприятии, настроить их на то, что нет одинаковых сказок, что каждая сказка интересна по-своему.

В практике преподавания чтения сказок не редко проходят однопланово, без учета литературоведческой специфики этого жанра, в результате чего дети усваивают не глубину содержания "сказочного мира", не его метафоричность и не скрытый в ней нравственный и социальный смысл, а лишь фабулу которую они зачастую буквально соотносят с реальной действительностью.

Главное в любой сказке может быть осмысленно младшими школьниками в том случае, если учитель при руководстве чтением сказок будет опираться на их литературоведческую специфику и последовательно формировать необходимое умение, важные в плане литературного развития учеников.

Что же входит в понятие "литературоведческие основы" сказки? Сказка народная, литературная создает свой особый "сказочный мир". Он объемен, содержателен и специфически оформлен. В понятие "объем" включают количество знаков и частей, в понятие "форма" - осложненную и неосложненную, связанную и несвязанную с фольклорной традицией композицию, повествовательную, стихотворную, драматургическую.

Названные признаки важны не только точки зрения художественных особенностей, но и в психолого-педогагическом плане. Они помогают глубже понять и описать "сказочный мир".

"Чудесный мир" - это предметный, фактически не ограниченный, содержательный мир, создаваемый чудесным принципом организации материала.

При чтении сказки с "чудесным миром" можно организовать самостоятельный поиск учащихся, проводимый под руководством учителя.

В процессе чтения - поиска учащиеся должны обобщить и углубить практические представления о сказке как жанре, о "чудесном мире" то есть у них необходимо заложить оптимальный объем умений, таких как:

Умение видеть специфическое начало сказки - зачин и благополучный конец для хороших героев;

Умение определить сказочное место и время действия;

Умение при работе с текстом находить переломный момент в развитии действия дающий возможность проследить изменения героев;

Умение давать элементарную оценочную характеристику поведению персонажей;

Умение находить и называть волшебные предметы и волшебные существа, определять их место и роль в развитии сюжета функцию добра или зла по отношению к персонажам.

Для формирования данных умений чтение сказки с "чудесным миром" должно быть организованно так, чтобы дети от начала и до конца работы находились в состоянии поисковой ситуации, читали сказку по абзацам, осмысливали сказочное действие и поступки героев по "сюжетным вехам".

2.1 Процесс восприятия детьми сказок о животных

Сказки и учат человека жить, вселяют в него оптимизм, утверждают веру в торжество добра и справедливости. За фантастичностью сказочной фабулы и вымысла скрываются реальные человеческие отношения, что отметил А.М. Горький: "Уже в глубокой древности люди мечтали о возможности летать по воздуху, - об этом говорят нам легенды о Фаэтоне, Дедале и сыне его - Икаре, а также сказка о "ковре-самолете".

Фантастические идеалы придают сказкам художественную убедительность и усиливают их эмоциональное воздействие на слушателей.

В сказках каждого народа общечеловеческие темы и идеи получают своеобразное воплощение.

В русских народных сказках раскрыты определенные социальные отношения, показаны быт народа, его домашняя жизнь, его нравственные понятия, русский взгляд на вещи, русский ум, передана специфика русского языка - все то, что делает сказку национально-самобытной и неповторимой.

Идейная направленность русских классических сказок проявляется в отражении борьбы народа за лучшее будущее. Передавая из поколения в поколение мечту о свободной жизни и свободном творческом труде, сказка жила ею. Вот почему она и воспринималась до недавнего времени как живое искусство народа. Сохраняя элементы прошлого, сказка не потеряла связи с социальной действительностью.

Сказка - понятие обобщающее. Наличие определенных жанровых признаков позволяет отнести то или иное устное прозаическое произведение к сказкам.

Принадлежность к эпическому роду выдвигает такой ее признак, как повествовательность сюжета.

Сказка обязательно занимательна, необычна, с отчетливо выраженной идеей торжества добра над злом, кривды над правдой, жизни над смертью; Все события в ней доведены до конца, незавершенность и незаконченность не свойственны сказочному сюжету.

Основным жанровым признаком сказки является ее назначение, то, что связывает сказку "с потребностями коллектива". В русских сказках, которые бытуют сейчас доминирует эстетическая функция. Она обусловлена особым характером сказочного вымысла.

При определении характера "сказочный вымысел" принципиальный характер приобретает вопрос о специфике отражения сказкой действительности.

Сказка восходит к действительности породившей ее эпохи, отражает события той эпохи, в которой она бытует, но это не прямой перенос в сказочный сюжет реальных фактов.

В сказочном образе действительности переплетаются взаимоисключающие понятия, соответствия и несоответствия действительности, что и составляет особую сказочную реальность.

Воспитательная функция сказки - один из ее жанровых признаков.

Сказочный дидактизм пронизывает всю сказочную структуру, достигая особого эффекта резким противопоставлением положительного и отрицательного.

Всегда торжествует нравственная и социальная правда - вот дидактический вывод, который сказка наглядно иллюстрирует.

Как явление фольклора, сказка сохраняет все фольклорные признаки: коллективность, устность бытования и коллективного характера сказочного творчества, является варьированием сказочного текста. Каждый рассказчик сообщает, как правило, новый вариант сюжета.

В вариантах совпадает идея, общая схема сюжета, повторяющиеся общие мотивы, но в частностях они не совмещаются.

Идейно-художественная ценность варианта зависит от многих причин: от знания сказочных традиций, от личного опыта и особенностей психологического склада рассказчика, от степени его одареннсти.

Жизнь сказки - непрерывный творческий процесс. В каждую новую эпоху происходит частичное или полное обновление сказочного сюжета. Когда оно касается перестановки идейных акцентов, возникает новая сказочная версия. Эта особенность сказки требует внимательного изучения каждого сказочного текста.

В сказке есть величину постоянные, сложившиеся в результате ее традиционности, и переменные - возникшие в результате бесконечных пересказов.

Если судить по записям русских сказок XVIII - XX вв., постоянными величинами являются идейная направленность сказки, ее композиция, функция действующих лиц, общие места, переменными - величины, связанные с индивидуальностью исполнителя. Один и тот же сюжет, услышанный от разных рассказчиков будет восприниматься как новая сказка.

Важнейший признак сказки - особая форма ее построения, особая поэтика. Повествовательность и сюжетность, установка на вымысел и назидательность, особая форма повествования - эти признаки встречаются в различных жанрах эпического цикла.

Сказка как художественное целое существует только как совокупность эти признаков.

Сказки в целом были одной из важнейших областей народного поэтического искусства, имевшей не только идейное и художественное, но и огромное педагогическое и воспитательное значение.

Они формировали устойчивые народные представления о нравственных началах жизни, были наглядной школой изумительного искусства слова. А сказочная фантастика развивала мыслительные способности народа, возвышая его над миром природ со времен глубокой древности.

По сложившейся в литературоведении традиции последние делятся на три группы: сказки о животных, волшебные сказки и бытовые.

А) Сказки о животных.

В русском репертуаре примерно 50 сюжетов сказок о животных.

Выделяются несколько тематических групп: сказки о диких животных, о диких и домашних животных, о домашних животных, о человеке и диких животных.

Этот вид сказок отличается от других тем, что в сказках действуют животные.

Показаны их черты, но условно подразумеваются черты человека.

Животные делают обычно то, что делают люди, но в этих сказках животные чем-то походи на человека, а чем-то нет.

Здесь животные говорят на человеческом языке.

Главная задача этих сказок - высмеять плохие черты характера, поступки и вызвать сострадание к слабому, обиженному.

В книги для чтения включены сказки о животных. Больше всего детей занимает сама история.

Самые элементарные и в тоже время самые важные представления - об уме и глупости, о хитрости и прямодушии, о добре и зле, о героизме и трусости - ложатся в сознание и определяют для ребенка нормы поведения.

Детские сказки о животных затрагивают социальные и этические проблемы в доступной для детского восприятии трактовке.

Б) Волшебные сказки.

Волшебная сказка - это художественное произведение с четко выраженной идеей победы человека над темными силами зла.

Детям младшего школьного возраста нравится волшебная сказка.

Для них привлекательны развитие действия, сопряженное с борьбой светлых и темных сил, и чудесный вымысел.

В этих сказках две группы героев: добрые и злые. Обычно добро побеждает зло. Волшебные сказки должны вызвать восхищение добрыми героями и осуждение злодеев. Они выражают уверенность в торжестве добра.

В книгах для чтения во II - IV классах представлены такие волшебные сказки: "Снегурочка", "Гуси-лебеди", "Три сестры", "Сказка о золотой рыбке", "Горячий камень", "Айога".

В каждой из этих сказок герои прибегают к помощи предметов или живых существ, обладающих волшебной силой.

Волшебные сказки объединяет волшебство: превращения.

В) Бытовые сказки.

В бытовых сказках говорится об отношении социальных классов. Разоблачение лицемерия правящих классов - основная черта бытовых сказок. Эти сказки отличаются от волшебных тем, что вымысел в них не носит ярко выраженного сверхъестественного характера.

Действие положительного героя и его врага в бытовой сказке протекает в одном времени и пространстве, воспринимается слушателем как повседневная реальность.

Герои бытовых сказок: барин-помещик, царь-князь, хан - жадные и равнодушные люди, бездельники и эгоисты. Им противопоставляются бывалые солдаты, бедные батраки - ловкие, смелые и умные люди. Они побеждают, и в победе им иногда помогают волшебные предметы.

Бытовые сказки имеют большое воспитательное и познавательное значение. Ребята узнают об истории народа, его быте. Эти сказки помогают нравственному воспитанию учащихся, так как они передают народную мудрость.

Заключение

Обобщая выводы из рассмотренного выше материала, можно выделить следующее:

.Архаичный характер сказок о животных. Многие представления и образы, встречающиеся в сказках о животных, относят их к одному из наиболее архаичных пластов фольклорного наследия. Отсюда вытекает второй пункт.

2.Целевая аудитория сказок о животных - дети. Есть, конечно же, сказки о животных, ориентированные на взрослого слушателя, но таких очень мало. Это согласуется с предыдущим пунктом, так как по опыту исследований мы знаем - все фольклорные явления, утерявшие со временем свою первоначальную направленность, заимствуются детской культурной средой. Так произошло с языческими заговорами погоды, превратившимися в детские речевки (дождик - дождик, пуще, будет травка гуще); с загадками, из магических иносказательных оборотов, превратившихся в игру; так же, хоть и не столь явно, эволюционировали и сказки о животных. Отсюда - пункты третий и четвертый.

.Воспитательность и нравоучительность сказок о животных довольно примитивны. В них не рассматривается благородство, патриотизм, гражданский долг и прочие сложные или недоступные для детского мировоззрения добродетели. Здесь мы видим дружбу, товарищескую взаимовыручку, сострадание, заботу - все то, что просто и понятно маленьким слушателям, то, что помогает им стать лучше, то, что они могут проявить и почувствовать в повседневной жизни - играх, прогулках с друзьями и т.д.

.На том же уровне находится и культура комичного в сказках о животных. Это именно детский смех. Дети смеются над волком, которому оторвало хвост, не осознавая того, как чувствует себя бедное животное, смеются над столкновением характеров различных животных, не осознавая того, что в дикой природе представители этих видов так не ведут себя, и уж тем более не стали бы хоть как-то общаться. Это смех непосредственный, смешны ситуации, смешны персонажи, смешон весь мир произведения. Смешон настолько же, насколько условен. Мир, который еще слишком прост. Мир, который еще недостоин того, чтобы принимать его всерьез.

Список использованных источников

1.Бибко Н.С. Обучение первоклассников умению читать сказки, Начальная школа, - М.: Просвещение, 1986г., №4, 98 с.

2.Бибко Н.С. Сказка приходит на урок, Начальная школа, - М.: Просвещение, 1996г., №9, 111 с.

.Вавилова М.А. Сказки // Русское народное поэтическое творчество / М А. Вавилова В А., Василенко Б А., Рыбаков и др. - 2-е изд. - М.; Высш. школа, 1978.440с.

.Елеонская Е.Н. О пережитках первобытной культуры в сказках. // Елеонская Е.Н. Сказки, заговоры и колдовство в России. Сборник трудов. - М.; Издательство "Индрик", 1994.272 с.

.Замятин С.Н. Очерки по палеолиту.М. - Л., 1961.314 с.

.Зиновьев В.П. Русские сказки Забайкалья. Подг. текстов, сост., предисл. и примеч.В.П. Зиновьева. Иркутск. 1983.416 с.

.Золотарев А.М. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964.277 с.

.Костюхин К А. Типы и формы животного эпоса. 1987 г. Москва.379 с.

.Курдюмова Т.Ф. Методическое руководство к учебнику хрестоматии "Родная литература" для 5 класса, - М.: Просвещение, 1990г., 672 с.

.Лебедева Е.П. Архаические сюжеты эвенкийской сказки о животных. Языки и фольклор народов сибирского Севера.М. - Л., 1966.309 с.

.Лихачева О.П. Некоторые замечания об образах животных в древнерусской литературе. - Культурное наследие Древней Руси. Истоки Становление. Традиции. М., 1976., 472 с.

.Лурье И.М. Элементы животного эпоса в древнеегипетских изображениях. Эрмитаж. Труды отдела Востока.Л., 1938, 1.215 с.

.Маршалл А. Люди незапамятных времен. М., 1958.378 с.

.Морохин В.Н. Русская народная сказка в современном бытовании. Горький, 1975.514 с.

.Песни и сказки Воронежской области. Сб. сост.А.М. Новикова, И.А. Оссовецкий, Ф.И. Мухин, В.А. Тонков. Воронеж, 1940.717 с.

.Окладников А.П. Утро искусства.Л., 1967.392 с.

.Отражение межэтнических процессов в устной прозе. М., 1979., 500 с.

.Пискунова Л.К. "Сказка о Военной Тайне…" А Гайдара на уроках чтения, Начальная школа, - М.: Просвещение, 1977г., №2, 68 с.

.Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре Научная редакция, комментарии Ю.С. Рассказова - Издательство "Лабиринт", М.; 1999.288 с.

.Пропп В.Я. Русская сказка (Собрание трудов В.Я. Проппа) Научная редакция, комментарии Ю.С. Рассказова - Издательство "Лабиринт", М.; 2000.416 с.

.Терновский А.В. Детская литература, - М.: Просвещение, 1977 г., 217 с.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Сказки о животных существен­но отличаются от других видов сказочного жанра. Специфика их проявляется прежде всего в особенностях фантастического вымысла. Вопрос о первоначаль­ных истоках фантастики в сказках о животных много десятилетий волнует ученых. Понять происхождение вымысла сказок хотел еще Якоб Гримм. Ученый издал в переводе на современный немец­кий язык средневековую поэму «Reinhart Fuchs» (Веrlin, 1834). Поэма рассказывала о похождениях хитрого наглеца, лжеца и хан­жи Рейнеке-Лиса.

Рейнеке - герой многочисленных литературных произведений. Его знали по латинской поэме «Yzengrimus», названной так по имени незадачливого противника Рейнеке - волка Изенгрима (се­редина XII в.). В Голландии Рейнеке был известен под именем Рейнарта из поэмы "Reinart" (XIII в.). Во Франции он-Ренар («Roman de Renart», XII-XIII вв.). Поэма о лисе, ходившая по Европе в списках, с изобретением книгопечатания была придана тиснению в типографии, и в 1498 г. в Любеке появилось ее пер­вое издание - «Reineke de Vos». В конце XVIII в. Иоганн Вольф­ганг Гете предпринял обработку средневекового сказания о лисе - «Рейнеке-Лис» (1793). В обработке великого писателя поэма о хитреце Рейнеке стала известна во всем мире 17 .

Источником литературных сказаний о лисе были сказки, изве­стные с древних времен народам Европы, но с некоторых пор Рейнеке-Лис начал восприниматься как герой чисто литератур­ного происхождения. Французский ученый Ф. И. Моне высказал­ся о ненародном происхождении поэмы о лисе. Переводом «Рей­неке-Лиса» Гримм попытался вернуть средневековым сказаниям их народно-фольклорный характер. В обширном введении к пуб­ликации «Рейнеке-Лиса» Гримм раскрыл народную природу рас­сказов о лисе, описал историю возникновения средневековых поэм на основе народных преданий. Одновременно ученый высказал весьма важные мысли о сущности сказки. Критически принятые, они и сегодня могут помочь прояснить вопрос о происхождении и исторической судьбе сказок о животных.

Смысл высказываний Гримма о начальных формах народного художественного творчества сводится к следующему. Поэзия не довольствовалась изображением судеб, деяний и мыслей людей: она захотела также овладеть и скрытой жизнью животных. Жи­вотные двигаются, кричат на разные голоса, по-разному пережи­вают боль, страсти. По Гримму, человек невольно перенес на животных свои свойства. Наивная первобытная фантазия стерла границы, отделяющие мир людей от мира животных. Человек не делал различия между собою и животными. Анимистические воз­зрения первобытных людей, по мнению Гримма, и создали воз­можность появления животного эпоса.

При разложении этого эпоса выделилась сказка о животных и басня. Возникшие в пору рождения поэзии, и сказка и басня восприняли из воззрений первобытных охотников и пастухов твер­дую уверенность в способности зверей говорить, думать, но ото­двинули все события, происходившие в мире животных, далеко в глубь истории - к поре, «когда звери еще говорили».

Якоб Гримм видел в эпических рассказах о животных смеше­ние элементов человеческого и животного. Человеческий оттенок придает повествованию смысл, а сохранение в героях свойств и особенностей зверей делает изложение занятным, нескучным.

Раз возникнув, сказка и басня стали передаваться от поколе­ний к поколениям, из века в век. О басне Гримм писал, что она, подобно всякому эпосу, в своем никогда не останавливающемся росте обозначает ступени своего развития; она неустанно преоб­разовывалась и возрождалась сообразно месту, стране и изменив­шимся человеческим порядкам.

Итак, детское, наивное отношение к живой природе стало осно­вой воззрений человека на живой мир: зверь разумен, владеет речью. Какие бы поправки мы ни внесли в эти воззрения, непо­колебимой останется их правильная основа. Сказки о животных действительно восприняли формы вымысла из представлений и понятий первобытных людей, приписавших животным способность думать, говорить и разумно действовать. Гримм был неправ, когда характеризовал социальную природу этих мифических воззрений. Вера в разумные поступки зверей не была плодом созерцания. Представления людей, приписавших зверю человеческие мысли и разумные поступки, возникли в жизненно важной борьбе за овла­дение силами природы.

Зверь издали чуял охотника и спешил скрыться. Естественный отбор и борьба за существование породили в мире животных ту целесообразность и естественную разумность, которая поражала первобытного охотника. Образ жизни зверей и птиц казался чело­веку обдуманным. Человек приписал животным способность рас­суждать и говорить, но и неверные представления людей были пронизаны стремлением понять жизнь животных, овладеть сред­ствами их приручения, защиты от нападения, способами промысла.

При раннеродовом строе почти повсеместно была распростра­нена своеобразная вера в родственные связи между группой людей (чаще всего - родом) и каким-либо видом животных. Животное считалось родоначальником - тотемом. Тотема нельзя было уби­вать и употреблять в пищу. Каждый член родового коллектива проявлял почтение к своему тотему путем воздержания от нане­сения ему вреда. Считалось, что тотем покровительствует роду. Вера в тотем повлекла за собой появление разного рода магичес­ких обрядов, которые у многих народов с течением времени пре­вратились в культ животного.

Тотемизм явился своеобразной формой религиозного осознания связи человека с природой и зависимости от нее. Вместе с тем в тотемизме и особенно в обрядах, связанных с верой в тотем, ска­залось желание найти защиту против опасностей, которые под­стерегали людей на каждом шагу.

Человек, назвавший себя родственником медведя или волка, желал обезопасить себя и свое жилище. Для этого стоило лишь проявлять при всех случаях уважение к тотему. Человек надеялся найти защиту у зверя, снискать его уважение к себе как к соро­дичу. Всякое «несоблюдение» закона родового уважения со сторо­ны хищного зверя человек приписывал своему нарушению сущест­вующих правил. Тотемизм как особая форма общественного со­знания был силой, которая сковывала живую мысль человека, искавшего причинную связь между жизненными явлениями.

Часто в качестве тотема родовые кланы и первобытные племена избирали самые безобидные существа. Тотемом могла быть какая-нибудь крохотная лесная птаха или вполне мирное и нестрашное животное вроде лягушки и даже растение, какой-нибудь злак. Это, казалось бы, не вяжется с высказанными мыслями о естественной и социальной природе тотемизма, но в сознании человека тех далеких времен безобидная птица и слабая лягушка были частью огромного живого мира, в целом могущественного и влиятельного. Птица сродни ветру, а ветер нес гибель. Родствен­ница-лягушка была близка разным гадам, хищникам вод и ядови­тым обитателям болот. Мир для человека был сплошной цепью родственных связей. Через какое-нибудь слабое существо человек оказывался в родственной связи с теми силами природы, которые он хотел расположить в свою пользу.

Когда эти воззрения на мир животных уступили место иным, более сложным формам религиозного сознания, уцелели лишь от­дельные характерные суеверия, которые свидетельствовали о прежней, широко распространенной вере в разум у животных, их сознательные поступки и те родственные отношения, которые, по мысли первобытных людей, искони существовали между людьми и зверями.

Сохранились следы тотемизма и в суевериях русского народа, хотя в новейших исследованиях весьма осторожно говорится о существовании тотемизма у далеких предков русских людей. Ука­зав на отсутствие прямых данных о том, что то или иное живот­ное было когда-то тотемом какого-либо славянского племени или части его, известный ученый-этнограф С. А. Токарев заметил:

«Конечно, возможности того, что какие-то отдаленные предки сла­вян знали тотемизм, отрицать нельзя: мало того, это даже весьма вероятно, но от той отдаленной эпохи едва ли могли дойти до нас какие-либо пережитки». Другие ученые стоят на точке зрения твердого признания тотемизма у древних славян. Вот что писал о северных суевериях, связанных с медведем, Г. И. Куликовский: «На севере России, в Олонецкой губернии, например, верят в то, что медведь есть человек, превращенный каким-то волшебством в медведя (рассказы о Лип-дереве и порче на свадьбах), поэтому, говорят крестьяне, медведь сам никогда не нападает на человека; нападает лишь из мести за причиненное ему неудовольствие или в отмщение за совершенный грех, по указанию бога (даже если корову он съедает, то считают, что ему бог позволил). Поэтому, говорят, охотники никогда еще не убивали беременной медведицы; она, как беременная деревенская женщина, боится, чтобы кто-либо не увидел ее во время акта рождения: поэтому же, как утвер­ждают, и собака, иначе лающая на волка, иначе на рябчика, иначе на белку и на другие твари, на человека и на медведя лает совер­шенно одинаково: она как бы чует в нем человеческое существо, поэтому, наконец, и мясо его не едят крестьяне».

В этом достоверном сообщении говорится о близости медведя к человеку, о том, что медведь мстит за причиненное ему не­удовлетворение или за какой-либо грех, выступая исполнителем высшей воли, наконец, о том, что медвежье мясо не идет в пищу. Здесь налицо важнейшие составные элементы тотемных представ­лений, связанных с почитанием медведя. Не говорится лишь о том, что человек - родственник медведю.

Наблюдения других этнографов дореволюционного времени не противоречат тому, что писал о северных суевериях Г. И. Ку­ликовский. Так, например, Н. М. Ядринцев рассказывает: «Рус­ские казаки-охотники в Туронском карауле говорят, что медведь, подобно человеку, делает затеей на деревьях, как будто спраши­вая, есть ли кто старше и выше его: если человек делает затесь на дереве, медведь делает выше его». Здесь определенно говорит­ся о том, что медведь считает себя старшим над людьми.

Прозвища медведя, существующие у славян, несут в себе пред­ставления и о кровнородственных отношениях человека к медве­дю. У гуцулов медведя зовут «вуйко» (ср.-русское «уй» - дядя по матери); у русского населения медведь - «дедушка», «старик» и пр.

Наблюдения этнографов убеждают, что медведь рассматривал­ся людьми как покровитель. Верили, что медведь может вывести из леса заблудившегося.

О медведе-покровителе говорят многочисленные белорусские поверья. Существовал обычай приглашать в дома медвежатника с медведем. Медведя сажали в красный угол, под образа, щедро уго­щали медом, сыром, маслом и после угощения вели по всем зако­улкам дома и в хлев. Верили, что медведь изгонял нечистую силу. В других случаях медведь переступал через больного или даже наступал на него. Будто бы действовала целительная сила зверя. Эта сила якобы избавляла и беременных женщин от порчи колдов­ством. Крестьяне считали, что в медвежьей лапе скрыта таинст­венная сила: когти медведя, проведенные по вымени коровы, де­лали ее дойной, лапу вешаливо дворе «от домового» или в под­полье - для кур.

Милость медведя вызывалась посредством разных магических обрядов. Известный собиратель русского и белорусского фолькло­ра П. В. Шейн в «Материалах для изучения быта и языка русско­го населения Северо-Западного края» опубликовал описание праздничного обряда комоедицы, сделанное священником Симе­оном Нечаевым в 1874 г. Обряд существовал в Борисовском уезде бывшей Минской губернии. «Праздник этот всегда бывает накану­не благовещения пресвятыя богородицы и посвящен в честь мед­ведя. В этот день приготавливаются особые кушанья, именно: на первое блюдо приготавливается сушеный репник в знак того, что медведь питается по преимуществу растительной пищею, травами; на второе блюдо подается кисель, потому что медведь любит овес; третье блюдо состоит из гороховых комов, отчего и самый день получил название «комоедица». После обеда все-стар и мал - ложатся, не спят, а поминутно самым медленным способом пере­катываются с бока на бок, как можно стараясь приноровиться к поворачиванию медведя. Церемония эта продолжается около двух часов, и все это делается для того, чтобы медведь легко встал с своей зимней берлоги. После обеда крестьяне уже не занимаются своими дневными работами - празднуют. По убеждению кресть­ян, медведь на благовещение пробуждается от спячки. Вот и встре­чают его с благожеланиями». Чаяние крестьян умилостивить медведя для того, чтобы он не причинял вреда скоту, понятно.

Археологи обнаружили у славян прямые следы культа мед­ведя. В могильниках Ярославского края найдены просверленные медвежьи зубы и ожерелья из звериных зубов, имевших в древ­ности значение талисманов. «Таким образом, - пишет Н. П. Во­ронин, - археологические памятники, количество которых можно было бы умножить, свидетельствуют о несомненном культовом значении медведя в северо-западной и северо-восточной частях лесной полосы, особенно в Новгородской земле и Ростово-Ярославском Поволжье, где указания на это идут из глубин доклас­сового общества и входят в начало феодального периода».

Медведь и в древние времена считался особым существом: его нужно было остерегаться". Языческая вера в медведя была так крепка, что в Древней Руси в одном из канонических вопросов спрашивали: «Можно ли делать шубу из медведя?» Ответ гласил:

«Да, можно». Почему именно о медведе поставлен такой вопрос? Не потому ли, что этот зверь издревле считался неприкосновенным существом? Но это, разумеется, противоречило духу новой хрис­тианской религии.

Итак, ничто не мешает нам признать более чем вероятным су­ществование у славян культа медведя. С медведем связывали пред­ставления о покровителе, близком к тотему. Но даже независимо от решения вопроса, был тотемизм у предков восточных славян или нет, учеными доказан факт существования у славянских на­родов мифических представлений о наделенных разумом живот­ных. Это был мир, которого боялись и с которым не хотели ссо­риться: человек соблюдал разного рода обычаи и магические обряды.

Широко было распространено по всей Восточной Европе по­верье о людях-волках. Геродот в своей «Истории» писал о неврах - народе, который жил на территории нынешней Белорус­сии и, по мнению ученых, несомненно, был связан со славянами. Геродот передал рассказы греков и скифов о том, что «ежегодно каждый невр становится на несколько дней волком, а потом опять принимает свой прежний вид». Не это ли поверье отразилось и в «Слове о полку Игореве», где рассказывается, как князь Всеслав «сам въ ночь влъкомъ рыскаше»

Следы почитания волка хорошо сохранились в быту болгар­ского народа. В особые дни ноября и февраля устраивались «вълчи праздници».

Почти повсеместно у восточных славян существовала вера в то, что волки имеют покровителя - пастыря - святого Юрия (Егория, Георгия). Волчий вой в ночную пору воспринимался как раз­говор волков со своим пастырем: крестьяне считали, что голодные волки просят у святого Юрия пищу.

С. А. Токарев пишет, заканчивая свое обозрение поверий о волке: «Все эти поверья относятся к настоящим, реальным волкам, не оборотням. Они свидетельствуют, по-видимому, о существова­нии в прошлом, возможно в глубокой древности, настоящего куль­та волков».

Другие дикие звери тоже занимали свое место в верованиях древних славян. Возможно, хорошая сохранность древних пове­рий о медведе и волке объясняется тем, что до самых последних времен эти сильные звери причиняли серьезный вред скоту, были опасны и самому человеку. Лиса, заяц, птицы (ворон, филин, сова, кукушка, воробей), пресмыкающиеся (змеи, лягушки, жабы) представляли значительно меньшую опасность, и древние суеверия, связанные с ними, удержались лишь в крайне неясных, оста­точных формах. Так, например, нам почти неизвестны суеверия, связанные с лисой, но о том, что они некогда существовали, го­ворит «Слово о полку Игореве», упоминающее лисиц, лающих («брешутъ») на «чръленыя» (красные) щиты ратников полка Игорева, когда те вошли в половецкую степь. Встреча с лисами предвещала несчастье. Упоминание о лисах поставлено в один ряд с другими недобрыми приметами: «Уже бо (ведь) бъды его (т. е. Игоря) пасетъ (стережет) птицъ по дубию; влъци грозу въсрожать по яругамъ (т. е. волки ужас возбуждают воем по ов­рагам); орли клектомь на кости зв1>ри зовутъ...». До самого по­следнего времени существовала худая примета, усматриваемая во встрече с лисой.

Эта примета получит еще большую историческую значимость при сопоставлении с археологическими данными. В древних по­гребениях найдено ожерелье, состоящее из звериных зубов. Его возлагали на шею покойникам. Среди зубов медведя, кабана и ры­си были и лисьи зубы. Они имели свой магический смысл.

Особые суеверия крестьяне связывали с домашними животны­ми: овцой, бараном, петухом, козлом, собакой, конем, котом и мелкими вредителями - мышами. Восточным славянам известно верование, что крик петуха в предрассветной мгле гонит прочь ночную нечисть. Было распространено поверье о том, что черный петух на третий год сносит яйцо, из которого выводится змей, а по другим рассказам - черный кот. Овца и баран, по суевериям, противостоят злой и коварной власти волшебных сил леса. Счита­ли, что даже простое упоминание об овечьей шерсти отгоняет лешего.

Прочно держалось верование, что скотина - корова и ло­шадь - способна понимать человеческую речь и что у нее есть душа. Собака воет - к покойнику; воображение людей наделило ее вещим знанием. Козлу приписывалась способность изгонять чертей. Крестьяне держали его на конюшнях ради защиты от до­мового - хозяина. Многообразны формы участия козла в обрядах, имевших целью увеличить плодородие полей. Таково хождение с козой во время святочного колядования. Через века крестьяне пронесли смутно-недоверчивое отношение к коту. В особенности будто бы страшны черные коты.

Поверья русского народа и вообще поверья восточнославянских народов позволяют со всей уверенностью предполагать, какие жи­вотные были героями мифических рассказов и преданий древнего баснословия. Бессознательная фантастика этих сказаний состояла в том, что звери были наделены разнообразными человеческими качествами, но в зверях видели именно зверей. Не все рассказы и предания этого рода исчезли из памяти народа. Их следы сохранились в сказках, которые по традиции восприняли из древнего баснословия некоторые его существенные черты. Такова сказка о медведе на липовой ноге. Это сказочное повествование неизвестно в Западной Европе. Его происхождение чисто восточнославянское.

Повстречал мужик медведя и в схватке отрубил ему лапу. Унес ее с собой, отдал бабе. Старуха содрала с лапы кожу и по­ставила ее варить в печь, а сама села прясть медвежью шерсть. Тем временем медведь сломил липу, сделал себе деревянную ногу и пошел в село. Идет и поет:

Скрипи, нога!

Скрипи, липовая!

И вода-то спит,

И земля-то спит,

И по селам спят,

По деревням спят,

Одна баба не спит

На моей коже сидит,

Мою шерсть прядет,

Мое мясо варит,

Мою кожу сушит

Заслышав песню, мужик с бабой погасили лучину и схоронились на полатях. Медведь вломился в избу и съел своих обидчиков.

Сказка отзывается нетронутыми древними поверьями. Медведь не оставил неотмщенной ни одной обиды. Он мстит по всем пра­вилам родового закона: око за око, зуб за зуб; Его мясо намере­ваются съесть - и он ест живых людей, хотя известно, что мед­веди сами на людей нападают в редких случаях. Для человека медведи опасны только тогда, когда он их преследует, ранит, пу­гает и вообще каким-либо образом тревожит. Медведь в сказке предстает как вещее существо, знающее все и вся. Близость сказочного изображения медведя к древним мифическим представ­лениям не подлежит сомнению. Сказка передает чувства, которые испытывает человек при ссоре с могучим лесным зверем. Это одна из «страшных» сказок. Впечатление в особенности усиливается описанием ночного села со спящей землей и водой. Все спит, все тихо, слышен лишь скрип липовой ноги, на которой идет медведь. Сказка учила почитать зверя.

Конечно, и сказка о медведе на липовой ноге не совсем то пре­дание, которое существовало в древности. В одних вариантах сказки мужик и баба избавляются от смерти, в других - медведь сам обидчик и в честной схватке-борьбе мужик отхватил ему то­пором лапу. Эти вольности, вполне оправданные в художественном рассказе, только затемняют хорошо сохранившуюся мифическую основу сказки.

Неплохо сохранила смысл древнего мифического поверья и сказка об Иване-царевиче и сером волке. Фольклористы относят ее к типу волшебных сказок. В том виде, в каком мы ее знаем, она действительно волшебная сказка. Сын караулит отцовский сад. Жар-птица клюет в нем яблоки, герой хочет поймать ее; он ищет златогривого коня и добывает себе в далеких краях невесту - такие сюжетные положения любит волшебная сказка. Вместе с тем на сказку об Иване-царевиче повлияли древние поверья о животных. В сказке действует волк-оборотень. По временам он при­нимает вид человека и даже коня. Серый волк верно служит герою. Откуда такое расположение? Волк объясняет Ивану-царевичу: «Так как я твоего коня растерзал, то буду служить тебе верой и правдой».

Если усматривать в поверьях о волках-оборотнях остатки тоте­мизма, то понятно, почему сказочный волк, причинив вред чело­веку, считает себя обязанным возместить урон верной службой. Родственная связь считалась священной и нарушение ее каралось. Когда поступки шли вразрез с родовой моралью, они требовали возмещения, и возмещения самого точного. Волк съел коня. Он сам служит герою конем. Он берет на себя обязанности помогать человеку добровольно, без принуждения: и для него родственные связи священны. Логика первобытного мышления здесь несомнен­на. Правда, мы не знаем, какой конкретный вид имели древние повествования о волках, но вполне возможно, что взятая нами ска­зочная ситуация находится с ними в какой-то связи.

Сделаем некоторые выводы. Появлению собственно сказок о животных предшествовали рассказы, непосредственно связанные с поверьями о животных. В этих рассказах действовали будущие главные герои сказок о животных. Эти рассказы еще не имели иносказательного смысла. В образах животных разумелись живот­ные и никто иной. Существовавшие тотемные понятия и представ­ления обязывали наделять животных чертами мифических су­ществ, звери были окружены почитанием. Такие рассказы непо­средственно отражали обрядово-магические и мифические понятия и представления. Это еще не было искусством в прямом и точном смысле слова. Рассказы мифического характера отличались узко­практическим, жизненным назначением. Можно предполагать, что они рассказывались с наставительными целями и учили, как относиться к зверям. С помощью соблюдения известных правил люди стремились подчинить животный мир своему влиянию. Та­кова была начальная стадия зарождения фантастического вымыс­ла. Позднее на нем основывались сказки о животных.

Прежде чем приступить к характеристике чисто художествен­ных свойств сказок о животных, сделаем одно замечание. Сказка о медведе на липовой ноге отличается от всех прочих сказок, где действует медведь. В ней медведь окружен почитанием и наделен правом неприкосновенности, тогда как в обычных сказках медведь не умен, а глуп, он воплощает в себе большую, но не умную силу. Если бы своеобразие фантастического вымысла в сказке о медведе было исключительным явлением, о нем не стоило бы и говорить, но почти все сказки судят о животных противоположно тому, как о них говорится в мифических поверьях и быличках.

Волк, как и медведь, в народных поверьях предстает живот­ным, в честь которого устраивали праздники. Его не называли настоящим именем, боясь, что тем самым накличут и его самого. Существо враждебное и опасное, волк вызывал почтение и страх.

По опыту люди знали, что волк - существо хищное, хитрое, ум­ное, изворотливое, злое. Между тем в сказках волк глуп, его легко обмануть. Нет, кажется, такой беды, в какую бы ни попал этот незадачливый, вечно голодный, вечно избиваемый зверь.

Выраженное в поверьях почтительное отношение к лисе тоже противоречит откровенной насмешке, с которой в сказках расска­зывается о ее частых промахах и неудачах.

Отличие сказок от поверий так существенно, что, только поняв его причину, мы сможем уяснить сущность отношения сказок к вымыслу, по традиции воспринятому из древних верований. Выяс­нение причины различия сказок о животных и поверий представ­ляет большой интерес для науки о сказках всех славянских наро­дов. Больше того, аналогичное отличие сказок от поверий наблю­дается и у других народов мира.

В свое время противоположность мифа и тотемного верования занимала известного английского ученого Джеймса Фрэзера. В ра­боте «Тотемизм и его происхождение» он писал: «Иногда мифы говорят совершенно обратное, что не человек произошел от то­темного животного, а оно от человека. Так, клан змеи у племени мокезов в Аризоне якобы произошел от женщины, которая рожала змей. Бакалы в западной Экваториальной Африке считают, что то­темных животных родили их женщины: одна родила теленка, дру­гая - крокодила, третья - гиппопотама, четвертая - обезьяну и т. д.».

Противоположность тотемных верований и мифа, как и разли­чие сказок и верований, свидетельствует о том, что с изменением жизни народа возникло иное отношение к прежним представле­ниям. Эту эволюцию народных верований объяснил материалисти­ческий взгляд на историю. Наука, принявшая единственно пра­вильный метод объяснения общественного сознания, исходя из развития материальных условий жизни общества, поняла причину эволюции тотемных верований, проследила на ряде конкретных этнографических фактов их историю. В статье «Культ медведя эвенков и проблема эволюции тотемистических верований» А. Ф. Анисимов предложил правильное объяснение той двойствен­ности, которая наблюдается в отношении к тотемным животным у ряда северных народов. Ученого заинтересовало, почему в об­рядах, связанных с культом медведя, а также в сказках о живот­ных медведь всюду наделяется такими чертами, которые нарочито порочат его как тотемного зверя, лишают его ореола святости, из божественного делают смешным и жалким. Той же двойствен­ностью отмечено отношение к ворону - камчадальскому Кухт, ко­рякскому Куикил (или Куйкиняху), а также к американо-индей­скому Иэлу. С одной стороны, ворон-родоначальник, помощник всевышнего существа и в этом качестве пользуется уважением и почитанием, а с другой стороны, ему приписываются всякие нехо­рошие поступки и проделки. Смешные рассказы с убийственной иронией метко воспроизводят повадкизверя, его особенности.

Причину этой двойственности А. Ф. Анисимов видит «в раз­ложении древнего тотемного культа», «в распаде тотемного мифа». В сказочном фольклоре ученый с полным основанием увидел «вы­ражение в художественной форме ниспровержения материнского рода». Свои выводы он повторил и развил в книге «Религия эвен­ков в историко-генетическом изучении и проблемы происхождения первобытных верований» (М.-Л., 1958).

Тотемизм связан с эпохой материнского рода. Материнские ро­ды носили имя тотемного зверя, и каждый из членов родовой орга­низации считался потомком звериного предка и, конечно, сороди­чем того или иного животного-тотема. У материнского рода отри­цательное отношение к тотемному зверю исключено. Переход от почитания тотемного существа к его осмеянию совершился в условиях распада древнего материнского рода и установления патриархата.

Распадом материнского рода в значительной степени объяс­няется, почему в мифических преданиях и сказаниях многих на­родов мира высмеиваются те животные, которые составляют пред­мет почитания в древних культах.

Славянские поверья о животных пережили историческую эволюцию, подобную той, которая отмечена у народов, сохранив­ших древние культовые праздники, обычаи и мифы.

Изменялась жизнь на восточноевропейских равнинах, один уклад жизни в древних поселениях славян сменялся другим, - происходили изменения и в мифических воззрениях людей на природу и общество. То, что некогда составляло предмет почита­ния и считалось нерушимо прочным, святым и неприкосновен­ным, с течением времени было подвергнуто осуждению. Прежде почитаемые звери жестоко высмеивались. Произошла ломка ста­рых понятий и представлений. Почитание зверей было отвергнуто, и на смену прежним взглядам пришли иные воззрения. На опреде­ленной стадии исторического развития рассказы, в которых жи­вотные окружались ореолом уважения, сменились новыми, в кото­рых звери уже не занимали почетного положения.

От прежних рассказов и преданий новые повествования вос­приняли их персонажей, но дали этим героям прямо противопо­ложную оценку. Разоблачение бывших кумиров сопровождалось нарочито ироническим изображением смешных сторон животного. Предметом шуток стал облик зверя, его повадки и образ жизни. Косвенное подтверждение этой мысли мы найдем в медвежьей по­техе, которая широко была распространена у восточных славян. Вот что по этому поводу говорится в археолого-этнографической литературе: «...Вместе со всем комплексом языческих обрядово-магических действий, выродившихся в «глумы» скоморохов, и «ученый медведь» - искаженный пережиток своего «священного прошлого».

Ко времени, когда произошла утрата прежних культовых веро­ваний, относится появление новых рассказов о медведе. В отличие от настоящих сказок, которые сложатся, когда произойдет полный разрыв с мифологическими воззрениями, эти новые пове­ствования изображали еще зверя. Зверь, действовавший в них, был еще зверем, но уже смешным, лишенным тех почестей, кото­рые ранее ему воздавали.

Русские сказки не задержались, подобно сказкам некоторых народов, на этой стадии развития. В наших сказках о животных едва ли можно найти отчетливые следы этого периода в развитии сказочного баснословия, но, что такая пора существовала, должно предполагать со всей уверенностью. Отрицательное изображение зверей есть традиционная черта, усвоенная сказками от той поры, когда прежнее древнее почитание зверей сменилось откровенной насмешкой над ними.

Такова предыстория фантастического вымысла, формы которо­го были усвоены сказками о животных. История сказки как худо­жественного явления началась с момента, когда прежние рассказы о животных стали терять всякую связь с мифическими понятия­ми. Образ животного воспринимался уже как иносказательное изображение человека.

Труд делал человека сильным, освобождая его из-под власти предрассудков и суеверий. Древние мифы уходили в прошлое. Правда, еще долго в сознании народов удерживались пережитки древних воззрений. Торжество мировоззрения, не затемненного прежними представлениями, сделало возможным расцвет сказок о животных как жанра художественного творчества. Сказка о жи­вотных свободна от каких бы то ни было признаков мифических и религиозных понятий. Вымысел в сказках утратил свой прежний характер и превратился в поэтическую условность, выдумку, ино­сказание. Переход бессознательно-художественной фантастики древности в поэтические иносказания был облегчен тем, что жи­вотные издревле наделялись человеческими чертами.

В ранних повествовательных формах, нераздельно связанных с поверьями о животных, суть народного рассказа состояла в вы­ражении животной мифологии, знать которую должен был каждый член рода, если хотел обеспечить себе и своим сородичам сытую и безопасную жизнь. Слабость первобытного человека в борьбе с силами природы в конечном счете и обусловила характер и свой­ства древних повествований о животных.

В тех сказках, которые пришли на смену древним повествова­ниям, преследуются иные цели. К этому времени утвердился но­вый общественный строй. В классовом обществе вымысел принял вид иносказаний и стал служить выражением классово-социаль­ных симпатий и антипатий. Из мифологии возникло искусство. В сказках животные олицетворяли собой реальных носителей тех нравов, которые были чужды народу и осуждались им. Народ, по­ставленный господствующим классом в подчиненное положение, превратил сказку в сатирическое произведение. Именно на эту черту народных сказок проницательно указал А. М. Горький в письме к собирателю адыгейского фольклора П. Максимову: «Очень интересна и сказка о зайчихе, лисе и волке, помощнике старшины, - она обнажает социальные отношения людей, чего обычно в сказках о животных не видят» (курсив мой.-В. А.). Отметим, что А. М. Горький придал своему замечанию общий смысл. Попытку ограничить суждение писателя конкретной оцен­кой одной определенной сказки надо считать неосновательной.

http://do.gendocs.ru/docs/index-368343.html?page=4

Оглавление

1. Русские народные сказки о животных. Особенности, строение и характеристики героев сказок о животных. Кумулятивные сказки 3
2. Ш. Перо. История создания сборника «Сказок моей матушки Гусыни…». Сказка «Красная Шапочка» 6
3. Маленькие рассказы Л.Н. Толстого. Их воспитательная направленность и огромное эмоциональное воздействие на детей. Анализ рассказа «Косточка» 8
4. Веселые сказки в стихах – основной жанр творчества Чуковского для детей. История создания, основные идеи, главный конфликт, элементы сатиры, художественные особенности сказки «Мойдодыр» 10
Список литературы 13

1. Русские народные сказки о животных. Особенности, строение и характеристики героев сказок о животных. Кумулятивные сказки

Русские народные сказки о животных – самая древняя группа сказок, в основе которых лежат тотемистические и анимистические культы. Эти сказки связаны с архаическими мирами, в которых животные персонажи стояли у истоков творения мира. В дошедших до нас сюжетах эти мифологические элементы переосмыслены иначе. Сказка показывает, что раньше люди пытались объяснить явления, происходящие в природе, и испытывали священный трепет перед животными, символизирующими силу. Так появились отрицательные персонажи русских сказок. Каждому этому герою свойственен свой индивидуальный характер и только ему присущие черты.
Характеристика животных в сказке включает в себя несколько ярко выраженных персонажей, олицетворяющих силу и хитрость, злобу и грубую силу.
В животном мире сказок существует особый тип героя – трикстер, плут и обманщик. Лиса в сказках выступает главным трикстером. Это устойчивый образ, в котором доминирует хитрость, склонность к обману и уловкам. Лиса пойдет на всё, чтобы получить своё – будет притворяться слабой и беспомощной, пускать в ход всё своё обаяние и красноречие. В русских сказках трикстеру противопоставляется персонаж-простак. Им может быть волк, которого лиса с успехом одурачивает, петух («Кот, петух и лиса«), или слабый заяц, которого она выгоняет из своей избы («Лиса и заяц«). Первоначально в мифе именно его необычное поведение способствовало сотворению мира и обретению знания. В отличие от мифа, лиса-трикстер часто наказывается за свои проделки, особенно, когда она нападает на слабых беспомощных героев. Например, Лиса в сказке «Лисичка со скалочкой» спасается бегством и прячется в нору.
Волк в сказках традиционно олицетворяет собой жадность и злобу. Его часто изображают глупым, поэтому его часто одурачивают персонажи сказок похитрее, например, Лиса. Противопоставление этих двух сильных животных характеров встречается во многих сказочных сюжетах, и почти во всех волк, являясь недогадливым и недальновидным, снова и снова дает себя обмануть. Однако, в древних культурах образ волка ассоциировался со смертью, поэтому в сказках этот животный персонаж зачастую кого-то съедает («Волк и семеро козлят») или нарушает спокойную жизнь животных («Зимовье зверей«). Но в итоге добрые сказочные персонажи русских сказок всегда обманывают или побеждают волка. Например, волк в сказке «Лисичка-сестричка и волк« остается без хвоста.
Медведь в сказках представляет собой воплощение грубой силы. Иногда он свиреп, иногда – наивен и добр. Будучи хозяином леса, он обладает властью над другими животными, но, тем не менее, характером отличается простоватым. Наличие физической силы у данного животного персонажа практически исключает ум – медведь в сказках глуп и оказывается одурачен слабыми животными. Можно увидеть параллель образа медведя с образом богатых помещиков во время крепостного права. Поэтому люди и другие животные, символизирующие в сказках свободный и хитрый русский народ, часто пытаются обхитрить и одурачить медведя. Например, медведь остается ни с чем (сказка «Мужик и медведь«) или вовсе оказывается съеденным толпой народа («Медведь - липовая нога«). В некоторых сказках медведь ленив, спокоен и очень ценит свой покой. Также встречаются сказки, в которых медведь проявляет себя как добрый животный персонаж, помогающий людям. Например, медведь одаривает подарками Машу, выступая, тем самым, символом добрых сил природы, которые любят трудолюбие и честность.
Существует не очень обширный вид сказок, которые обладают настолько специфическими композиционными и стилевыми особенностями, что выявление их в особый разряд не вызывает никаких сомнений. Это так называемые кумулятивные сказки.
Кумуляция - циклическое повторение и расширение сюжетных узлов - один из основных приёмов создания сказочного текста. Троекратная проверка героем силы с помощью палицы - кумуляция, посещение героем медного, серебряного, золотого дворцов - кумуляция, троекратная битва со змеем - кумуляция. Особенно много кумулятивных сказок значится в разделе сказок о животных.
Композиция кумулятивных сказок независимо от форм ис¬полнения чрезвычайно проста. Она слагается из......

1. Арзамасцева И. Н. Детская литература. – М.: Академия, 2008.
2. Детская литература: Учебник для студентов вузов. / Под. ред. Зубаревой Е.Е. – М.: Высшая школа, 2004.
3. Кузнецова Н.И., Мещерякова М.И., Арзамасцева И.Н. Детские писатели. Справочник для учителей и родителей.- М., 2009.
4. Латова Н.В. Чему учит сказка. // Литература в школе. 2003. № 4.
5. Сетин Ф.И. История русской детской литературы. - М., 2001.

Сказки о животных - своеобразная разновидность сказочного жанра. Возникнув в глубокой древности, они отразили наблюдения над животными человека первобытного общества - охотника и зверолова, а затем и скотовода. Смысл этих сказок в те времена состоял, прежде всего, в передаче молодым людям жизненного опыта и знаний о животном мире. Вначале складывались простые рассказы о животных, птицах и рыбах. Позже, с развитием художественного мышления, рассказы превратились в сказки. Жанр формировался длительное время, обогащался сюжетами, типами персонажей, вырабатывая определенные структурные особенности. С развитием представлений человека о природе, с накоплением наблюдений в сказки входят сюжеты о победе человека над животными и о домашних животных, что было результатом их приручения. Сказки эти весьма просты и будничны. Пространственный мир их ограничивается обстановкой русской деревни. Круг проблем, которые приходится решать героям весьма заземлен: Как выманить петуха из дома, как перезимовать в лесу, как утолить голод, выбраться из ямы и т.п. В сказках о животных действуют и животные, и птицы, и рыбы, а в некоторых и растения. В.Я. Пропп в указателе, приложенном к третьему тому народных русских сказок А.Н. Афанасьева (1957), выделяет шесть групп сказок этого вида:

• 1) сказки о диких животных;
• 2) сказки о диких и домашних животных;
• 3) сказки о человеке и диких животных;
• 4) сказки о домашних животных;
• 5) сказки о птицах, рыбах и др.;
• 6) сказки о прочих животных, растениях и др. [Елеонская Е.Н. 1994:272].

Одухотворение природы, идущее от анимистических воззрений, стало привычной условностью многих волшебных сказок, песни баллад. Но сами животные в них, обладая способностью говорить и мыслить, не являются главными действующими лицами. Они выступают в роли чудесных помощников, или как условные персонажи, помогающие раскрыть душевные переживания человека. Кроме того, к сказкам о животных не относятся волшебные сказки такие, как «Девушка-рысь», в которой мачеха обращает падчерицу в рысь, муж сдирает с нее кожу, сжигает и тем снимает заклятье. Нельзя к сказкам о животных отнести и сказку «Иван Медведко», где герой - «по пояс человек, а от пояса медведь».

Сам Афанасьев производил деление сказок на те, где животное является субъектом или основным объектом повествования. Например, «Лиса-повитуха», «Лиса и журавль», «Волк дурень» и т.п. Однако существуют сказки, в которых действующими лицами являются и человек, и животные. Но в сказке «Волк у проруби», главным героем, несомненно, является волк, удящий рыбу, а не бабы, идущие к проруби и избивающие волка. Классификация эта не является абсолютно надежной. В некоторых сказках животные и люди выступают на равных правах: «Медведь - липовая нога». Таким образом, сюжетная типология животных не является до конца исследованной темой и имеет множество вопросов и загадок.

Наиболее разработаны характеры персонажей в сказках о животных. Не случайно любую подмену персонажей в сюжетах мы легко замечаем и воспринимаем это как нарушение традиции. В сказах о животных каждый образ получает индивидуальную разработку. Чаще всего в сказках о животных встречаются лиса и волк. Объясняется это тем, что, во-первых, с ними человеку чаще всего приходилось сталкиваться в хозяйственной деятельности; во-вторых, эти звери по величине и силе занимают в животном царстве середину; наконец, в-третьих, благодаря предыдущим двум причинам, с ними человек имел возможность очень близко познакомиться. Но не менее часто встречаются и другие действующие лица сказок - дикие и домашние животные - медведь, заяц, баран, собака, рыбы, кошка, насекомые и т.д. Каждый из персонажей - это образ вполне определенного животного или птицы. Характеристика действующих лиц основана на наблюдениях за повадками, манерой поведения зверя, его внешностью. Также в образах животных проведены параллели с качествами человека: животные говорят и ведут себя, как люди. Это совмещение повело и к типизации характеров животных, которые стали воплощением определенных качеств: лиса - хитрости, волк - глупости и жадности, медведь - доверчивости и недогадливости, заяц -трусости. Так сказки приобрели иносказательный смысл: под животными стали разуметь людей определенных характеров. Образы животных стали средством морального поучения, а затем и социальной сатиры. В сказках о животных не только высмеиваются отрицательные качества (глупость, лень, болтливость), но и осуждаются угнетение слабых, жадность, обман в целях наживы. Однако едва ли есть основания считать, что во всех образах животных изображаются человеческие черты. Своеобразие образа животного в сказках как раз в том и состоит, что черты человеческие в нем никогда не вытесняют полностью черт животного. Как ни развито иносказание в сказках этого типа, в них можно найти и образцы, в которых трудно обнаружить иносказание. Известная сказка о лисе и тетереве содержит в себе ясное иносказание; оно очевидно из ряда деталей: лиса, например, говорит тетереву об указе, требующем, чтобы тетерева не летали на дерево, а ходили по земле. Но в сказке «Медведь - липовая нога» или в сказке «Волк и козлята», вероятно, нет иносказания. Эти сказки увлекают не иносказанием, а изображением действия. В сказках о животных аналогия «человек-животное» не позволяет сказке упускать ни качеств человека, ни качеств животного. В этом состоит своеобразие сказок, в этом особый эстетический эффект. И именно в переплетении, пересечении животного и человеческого в неожиданном соприкосновении этих, в сущности, разных планов (условного и реального) кроется эффект комического в животной сказке. В моральном плане можно выделить две основных идеи сказок о животных: прославление товарищества, благодаря которому слабые побеждают злых и сильных, и прославление самой победы, которая приносит слушателям моральное удовлетворение. Волк нередко глуп, но это не основная его черта: он жесток, свиреп, зол, жаден - вот основные его качества. Он съедает коня у бедного старика, вламывается «в зимовье зверей» и нарушает их мирную жизнь, хочет съесть козлят. Мирные животные, даже если они глупы, достигают победы: баран одурачивает волка, овца и лиса побеждают волка. Лиса хочет съесть петуха, тетерева. Но если она вместе с другими зверями выступает против волка, то получает положительную оценку, если сама наносит вред другим - отрицательную [Морохин В. Н. 1975:514].

Волк в сказках традиционно олицетворяет собой жадность и злобу. Его часто изображают глупым, поэтому его часто одурачивают более хитрые персонажи сказок, например, Лиса. Противопоставление этих двух сильных животных характеров встречается во многих сказочных сюжетах, и почти во всех волк, являясь недогадливым и недальновидным, снова и снова дает себя обмануть. Однако в древних культурах образ волка ассоциировался со смертью, поэтому в сказках этот животный персонаж зачастую кого-то съедает («Волк и семеро козлят») или нарушает спокойную жизнь животных («Зимовье зверей»).

Ловкий, сильный и неустрашимый медведь получает манеру неуклюжести, неповоротливости и недогадливости. Эти качества ему приписывались для осмеяния его, как врага крестьянина. Страшное переставало быть страшным. В сказке же «Медведь - липовая нога» медведь не является ни глупым, ни доверчивым, каким мы его привыкли видеть в других сказках. Сказка отзывается нетронутыми древними поверьями. Медведь не оставил неотомщенной ни одной обиды. Он мстит по всем правилам родового закона: око за око, зуб за зуб. Но это скорее исключение. Ведь в животных сказках медведь наиболее часто предстает как простофиля. Но в более древних источниках медведь показан как друг или брат человека, вступает в бра с женщиной, имеет сына, принадлежащего к человеческому коллективу, борется с нечистой силой, приносит человеку богатство. Медведь обладает двойной природой: он хозяин и леса и существо, тесно связанное с человеком.

К лисе весьма заметно двойственное отношение. Она - разбойница, кума, медведю и волоку, но умнее и хитрее всех остальных зверей, что не может не вызывать определенной симпатии. Живость и ловкость ей придает и эстетический образ: нарядная шкурка, изящная мордочка, яркий хвост. Лиса представляется зверем пронырливым, коварным, хитрым, своей хитростью берущим перевес над другими зверями, более сильными, чем она - над волком и медведем. Но при всем этом ей легко удается сохранить добрые отношения со всеми обманутыми. Еще одна ее характерная черта - это, конечно, лицемерие. В сказках лиса носит ряд прозвищ: кума-лиса, лисичка-сестричка, лиса-Патрикеевна, Лизавета Ивановна и т.д. Кроме того, в животном мире сказок существует особый тип героя - трикстер, плут и обманщик, которым наиболее часто выступает именно она. Это устойчивый образ, в котором доминирует хитрость, склонность к обману и уловкам. Лиса пойдет на всё, чтобы получить своё - будет притворяться слабой и беспомощной, пускать в ход всё своё обаяние и красноречие. В русских сказках трикстеру противопоставляется персонаж-простак. Им может быть волк, которого лиса с успехом одурачивает, петух («Кот, петух и лиса»), или слабый заяц, которого она выгоняет из своей избы («Лиса и заяц»). Первоначально в мифе именно его необычное поведение способствовало сотворению мира и обретению знания. В отличие от мифа, лиса-трикстер часто наказывается за свои проделки, особенно, когда она нападает на слабых беспомощных героев. Например, Лиса в сказке «Лисичка со скалочкой» спасается бегством и прячется в нору.

Структура сказок о животных довольно проста. Основой композиции служит строение сюжета. В зависимости от хода действия распределяется и весь повествовательный материал. Самая примечательная особенность строения для сказок о животных так называемая кумулятивная, или цепочная, структура. Петух подавился бобовым зернышком, курица бегает от одного к другому, просит помощи, пока не спасает петуха («Бобовое зернышко»); муха построила теремок, к ней по очереди приходят разные звери: один, другой, третий... («Теремок»). Такая же структура в сказках «Колобок» и «Коза с орехами. Весьма характерна для развития действия встреча животных друг с другом. Как справедливо подметил Ю. М. Соколов, в сюжете сказок о животных очень широко применяется прием встреч - встречи животных друг с другом или с человеком. Так, в основе сказки «Лиса, заяц и петух» - встречи зайца с лисой, собаками, медведем, быком и петухом. В сказке «Старая хлеб-соль забывается» мужик вначале встречается с волком, а потом вместе они встречаются с лошадью, собакой и лисой. Прием встреч как нельзя лучше отвечает идейно-художественному заданию сказок о животных. С одной стороны, посредством него передаются какие-то элементы реального (сами по себе встречи животных между собой и людей с животными вполне возможны). С другой стороны, этот прием дает возможность свести, столкнуть в сюжете любых животных, наградив их соответствующими качествами и поступками, передать, таким образом, самое невероятное, ирреальное и фантастическое. Но встреча обычно - лишь начало целого ряда других встреч. Весьма типична в сказках троекратность ситуаций: три раза лиса обращается к петуху и три раза к тетереву; три раза волк приходит к избушке козы. В сказках о животных диалогизм развит значительно более, нежели в сказках другого типа: он движет действие, раскрывает ситуации, показывает состояние персонажей. Широко вводятся в сказки песенки: лиса песенкой выманивает петуха, волк песенкой обманывает козлят, колобок бежит и напевает песенку: «Я по коробу скребен, по сусеку метен...» Есть сказки, основное содержание которых передается только через диалоги: например, сказки «Овца, лиса и волк»; «Лиса и тетерев»; «Волк и коза». Диалог потому так широко применяется в сказках о животных, что он является одной из простейших и вместе с тем эффективных форм наделения животных человеческими признаками и качествами (речь и суждение). Удивительное в такой сказке достигается своеобразным сочетанием реального и ирреального, человеческого и животного. Тем и интересна сказка для слушателя.

Началу сказок свойственна конструкция «жили-были старик и старуха» (разные варианты). Соответственно этому в сказках о животных находим: «жили-были кум с кумой - волк с лисой», «жили-были волк да лисичка», «жили-были лиса да заяц». Сюжет некоторых из них имеет небольшую экспозицию. Так, например, сказка «Волк и коза» начинается такой экспозицией: «Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и нарожала деток. Часто уходила коза в бор искать корму; как только уйдет, козлятки запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Воротится коза, постучится в дверь и запоет: «Козлятушки, детушки! Отопритеся, отворитеся!..» И козлятки отпирают дверь». Приведенная экспозиция характеризует обстановку, предшествующую развитию действия, дает некоторую мотивировку определенному сюжету. Однако уже в ней содержится сказочность, она рисует весьма удивительную картину: коза и ее детки обладают человеческими качествами. Большинство же сказок о животных не имеют никакой экспозиции, а сразу начинаются с завязки. Например, сказка «Звери в яме» начинается такой завязкой: «Шла свинья в Питер богу молиться. Попадается ей волк навстречу: «Свинья, свинья, куда идешь?» - «В Питер, богу молиться». - «Возьми и меня». - «Пойдем, куманек!». Главное назначение приведенных зачинов - удивить слушателя необычной ситуацией, приковать его внимание к невероятному и необычному. Так, несомненно, удивительным является то, что к старику в лесу подходит медведь и говорит ему человеческим голосом: «Старик, давай бороться». Не менее удивительно и то, что свинья идет в Питер богу молиться, а к ней в мирные попутчики напрашивается волк [Пропп В.Я. 2000:416]

За завязкой в сказке следует развитие сюжета. Но надо сразу сказать, что сюжет в сказках о животных не получил сколько-нибудь значительного развития, он очень прост. Иногда он состоит из какой-либо одной ситуации, одного небольшого эпизода. Чаще всего сюжет, как было сказано ранее, составляет некая обыденная, деревенская картина, представляющая собой более или менее ожидаемый конец, известным образом подготовленный. Многие животные сказки построены на коварном совете («Волк-дурень»), неожиданном испуге («Лубяная и ледяная хата») или обмане («Лиса-повитуха»).

Концовка сказок о животных обычно весьма предсказуема и коротка. Чаще всего это одурачивание героя-простофили (например, козел предлагает волу стать под гору и разинуть пасть, чтобы он мог впрыгнуть в пасть, а масс опрокидывает волка и убегает) или наказание хитреца (так происходит в «Лубяной и ледяной избушках»). Сказки о животных в настоящее время ориентированы на детскую аудиторию. Для них характерен процесс перехода в жанр прибаутки или потешной сказки в результате открепления песенки от сказки, которая исполняется уже как самостоятельное произведение в виде прибаутки, либо в результате перехода сказки в ритмическую прозу. Стоит отметить и значение сказок о животных. Они не только морализуют, показывая через животных чисто человеческие аспекты добра и зла, стороны человеческого поведения, но и уравнивают человека с животными, снимая, таким образом, некую идеализацию человека, факт его превосходства над животными. Структура сказок о животных довольно проста. Основой композиции служит строение сюжета.

Цепочная структура

Самая примечательная особенность сюжета строения этого типа сказок - нанизывание эпизодов. Весьма характерна для развития действия встреча животных друг с другом. Но встреча обычно лишь начало целого ряда других встреч. Весьма типична для сказок о животных так называемая комулятивная или цепочная структура. Началу сказки свойственна конструкция «жили-были старик и старуха» (могут быть разные варианты).

Диалогизм

Развит значительно более, нежели в сказках другого типа: он движет действие, раскрывает ситуации, показывает состояние персонажей.

Оптимизм

Для сказок о животных характерен яркий оптимизм: слабые всегда выходят из сложных положений. Он поддерживается комизмом многих ситуаций и юмором [Окладников А. П. 1967:392].

Несомненно, что сказки о животных активно бытуют и в настоящее время. Дети не только охотно слушают, но и сами их рассказывают, дополняя сказками, почерпнутыми из книг. Сказки о животных широко публикуются и в многочисленных детских книжках и школьных хрестоматиях, как правило, повторяющих одни и те же тексты, чему способствует небольшой размер сказок и ограниченность числа сюжетов. Это объясняет, почему записи сказок о животных имеют лишь незначительные вариантные различия. Стирание в сказках местных особенностей приводить установлению единого общерусского репертуара сказок о животных, стабильных в сюжетном построении и поэтике. В сказках о животных все черты, характерные для людей, их реакция и определенные поступки представлены на примере животных. Они выступают как основные символы человеческого характера, его пороков, недостатков, глупости и жадности. Они так же показывают примеры доброты и заботы, которые в раннем возрасте должны быть восприняты детьми как эталоны поведения в зрелом возрасте.