Вильгельм Кейтель: биография, фото, цитаты. Значение кейтель, вильгельм в энциклопедии третьего рейха Генерал фельдмаршал вильгельм кейтель

Звание Командовал

Начальник штаба Верховного главнокомандования вооружёнными силами Германии

Сражения/войны Награды и премии В отставке

осуждён и казнён по приговору Нюрнбергского трибунала

Ви́льгельм Бо́девин Йо́ханн Гу́став Ке́йтель (нем. Wilhelm Bodewin Johann Gustav Keitel ; 22 сентября , Хельмшероде , герцогство Брауншвейг (ныне земля Нижняя Саксония) - 16 октября , Нюрнберг , Бавария) - немецкий военный деятель, начальник штаба Верховного командования Вермахта (Вооружённых сил Германии) - OKW ( -), генерал-фельдмаршал (). Подписал Акт капитуляции Германии , закончивший Великую Отечественную войну и Вторую мировую войну в Европе . Международным военным трибуналом в Нюрнберге обвинён в преступлениях против человечества и, как один из главных военных преступников вермахта , казнён через повешение 16 октября 1946 года .

Биография

Вильгельм родился в богатом имении Хельмшероде (около Гандерсхайма, герцогство Брауншвейг) в семье землевладельца Карла Вильгельма Августа Луиса Кейтеля (1854-1934) и Аполлонии Кейтель, урождённой Виссеринг (1855-1888). Имение было куплено его дедом, окружным королевским советником Карлом Вильгельмом Эрнстом Кейтелем в 1871 году. Ещё долго Кейтелям приходилось расплачиваться с кредиторами и потому семья жила небогато. Свадьбу его родители сыграли в сентябре 1881 года, а в сентябре следующего года родился их первенец Вильгельм. Когда ему было 6 лет, Аполлония скончалась от родильной горячки , дав жизнь второму сыну, Бодевину Кейтелю , в будущем ставшему также военачальником.

До 9 лет юный Вильгельм учился у домашних учителей, а на Пасху 1892 года отец отправил его в Королевскую гимназию Гёттингена (сейчас - гимназия Макса Планка). Учился Вильгельм средне, не выделяясь на фоне других учеников. Учась в гимназии, он мечтал о карьере офицера. Он хотел служить в кавалерии, но содержание лошади было ему не по карману, и ему пришлось пойти в полевую артиллерию. На Пасху 1900 года отец записал его вольноопределяющимся в 46-й Нижнесаксонский артиллерийский полк, расквартированный в Вольфенбюттеле и Целле , в относительной близости от Хельмшероде. Как вольноопределяющийся, Кейтель имел привилегии: обязательная служба длилась не 3 года, а год, и доброволец мог выбирать род войск и место службы. Однако ему приходилось жить на личные средства, а не на казённые. Вскоре после этого отец Вильгельма женился во второй раз на Анне Грегуар, домашней учительнице Бодевина.

После войны

Через четыре дня после капитуляции Германии Кейтель был арестован и вскоре предстал перед Международным Военным трибуналом , где ему были предъявлены обвинения в заговоре против мира, подготовке и ведении войны, военных преступлениях и преступлениях против человечности . Трибунал отверг оправдания Кейтеля о том, что он всего лишь выполнял приказы Гитлера , и признал его виновным по всем пунктам обвинения.

Приговор был приведён в исполнение 16 октября 1946 года . После казни Риббентропа на эшафот взошёл Кейтель. Он сам взошёл на платформу без помощи охранников, назвав своё имя. Последними словами Кейтеля были:

С петлёй на шее он прокричал: «Deutschland über alles!» («Германия превыше всего»).

Семья

Был женат на Лизе Фонтэн, у него было трое сыновей и три дочери. Сыновья стали офицерами германской армии.

Напишите отзыв о статье "Кейтель, Вильгельм"

Примечания

Литература

• Залесский К. А. Кто был кто в Третьем рейхе. - М .: АСТ , 2002. - 944 с. - 5000 экз. - ISBN 5-271-05091-2 .
• Гордиенко А. Н. Командиры Второй мировой войны. Т. 1. - Минск : Литература, 1997. - ISBN 985-437-268-5
• Митчем С., Мюллер Дж. Командиры Третьего рейха. - Смоленск: Русич, 1995. - 480 с. - (Тирания). - 10 000 экз. - ISBN 5-88590-287-9 .
• Correlli Barnett . . - New York, NY: Grove Press, 1989. - 528 p. - ISBN 0-802-13994-9 .

Ссылки

Рейхсмаршал (нем. Reichsmarschall ) Генерал-фельдмаршалы (нем. Generalfeldmarschall ) Генерал-фельдмаршалы люфтваффе (нем. Generalfeldmarschall der Flieger ) Гроссадмиралы (нем. Großadmiral )

Смертная казнь Тюремное заключение Оправданы Решение не принято Внесены в список обвиняемых, но не предстали перед судом

Отрывок, характеризующий Кейтель, Вильгельм

Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.

Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.

Смертный приговор Нюрнбергского суда, вынесенный в отношении главных военных преступников, был приведён в исполнение 16 октября 1946 года. Сразу после министра иностранных дел Германии Риббентропа на эшафот поднялся начальник штаба Верховного командования Вермахта Вильгельм Кейтель. Когда петля уже стягивала шею, он успел выкрикнуть слова: «Германия превыше всего!».

Откуда берутся фельдмаршалы

Аполлония Кейтель - жена крупного землевладельца Карла Кейтеля, 22 сентября 1882 года осчастливила мужа появлением на свет первенца, который был назван Вильгельмом. Их пышная свадьба, состоявшаяся за год до этого, была заметным событием в жизни Брауншвейгского герцогства, так как Карл являлся сыном окружного королевского советника, что выделяло его среди местных бюргеров и делало весьма завидным женихом.

Несмотря на то? что поместье Хельмшероле, которым владели молодожёны, было весьма обширным и отличалось изысканной роскошью, сами они были стеснены в средствах, так как вынуждены были выплачивать взятый для его покупки кредит. Однако это не помешало им, приглашая самых дорогих учителей, дать сыну прекрасное домашнее образование.

Посредственный ученик Гёттингенской гимназии

Когда Вильгельму исполнилось шесть лет, его мать скончалась от родильной горячки, подарив жизнь второму своему сыну Бодевину, по примеру старшего брата также ставшему крупным военачальником. Эту традицию впоследствии продолжили и трое сыновей самого Вильгельма, в разное время ставшие офицерами немецкой армии.

Когда мальчику исполнилось десять лет, отец поместил его в Гёттингенскую Королевскую гимназию - привилегированное учебное заведение, из стен которого вышли многие политические и общественные деятели Германии. Согласно воспоминаниям его одноклассников, юный Вильгельм Кейтель не отличался особыми успехами и всегда оставался в числе хоть и старательных, но весьма посредственных учеников. Исключение составляли фехтование и строевая подготовка, также входившие в курс обучения и являвшиеся его любимыми дисциплинами.

Начало военной карьеры будущего фельдмаршала

После выпуска и традиционного бала, состоявшегося в 1900 году, началась военная карьера Вильгельма. Мечтой молодого человека была служба в кавалерии. Его манила романтика, несомненно, присущая этим войскам, но беда в том, что содержание лошади требовало значительных средств, которыми его семья не располагала. В результате свои первые шаги на новом поприще он сделал в качестве вольноопределяющегося артиллерийского полка, дислоцировавшегося в Нижней Саксонии.

Такое положение давало ему ряд значительных преимуществ перед одногодками, призванными в те дни на действительную военную службу. В частности, срок обязательного пребывания в армии ограничивался годом вместо положенных трёх. Кроме того, он имел право выбора рода войск и места службы. Но взамен этому каждый вольноопределяющийся должен был жить на собственном материальном обеспечении, что было далеко не каждому по карману.

Положение осложнялось тем, что к этому времени отец Вильгельма был вторично женат, сочетавшись браком с Анной Грегуар - домашней учительницей своего второго сына Бодевина. Создание новой семьи вызвало множество внеочередных затрат, что весьма ограничило молодого человека в средствах.

Служба в артиллерийском полку

Его первой ступенью к погонам генерал-фельдмаршала стала офицерская школа в Гёттингене, окончив которую Вильгельм Кейтель был зачислен в артиллерийский полк, расквартированный невдалеке от Хельмшероде. Следует отметить, что одной из батарей этого полка в те годы командовал другой будущий крупный военачальник, фельдмаршал немецкой армии Гюнтер фон Клюге. В своих письмах он называл Кейтеля полным нулём. Тот, правда, не оставался в долгу и характеризовал своего сослуживца как человека, обладающего большим количеством отрицательных качеств.

Годы Первой мировой

Первую мировую войну Кейтель встретил в звании обер-лейтенанта. Весть об убийстве в Сараево эрцгерцога Фердинанда застала его на пути из Швейцарии, где Вильгельм отдыхал вместе со своей молодой женой - дочерью крупного ганноверского промышленника и землевладельца Лизой Фонтен. Брак был заключён незадолго до начала войны, и впоследствии у этой четы родилось шестеро детей: три девочки и трое мальчиков.

В годы неслыханной до той поры мировой бойни карьера молодого офицера круто пошла вверх. Начав с должности полкового адъютанта, он закончил её капитаном, начальником оперативного отдела Генерального штаба. Грудь Кейтеля к тому времени украшали Железные кресты обеих степеней, а также десять немецких орденов и один австрийский.

Между двумя войнами

После поражения Германии в Первой мировой войне и создания Веймарской республики вооружённые силы страны претерпели значительное реформирование. Капитан Кейтель и в этой заново созданной структуре сумел занять подобающее место. Но решительному взлету его карьеры способствовал приход Гитлера к власти, происшедший в 1933 году.

В результате за период между двумя крупнейшими в истории человечества войнами, Вильгельм Кейтель прошёл путь от капитана, возглавлявшего полковую интендантскую службу, до генерал-полковника, главы Верховного командования Вермахта. В августе 1931 года в составе немецкой делегации он посети Москву.

"Кивающий осёл"

Вильгельм Кейтель, прозвище которого было Лакейтель, что в переводе означает «кивающий осёл», как показывает история, в действительности являлся человеком отнюдь не глупым и, тем более, несклонным пресмыкаться перед начальством. Достаточно вспомнить, что он находился в числе тех немногих, кто, трезво взвешивая соотношения мировых сил, отговаривал Гитлера от нападения на Францию и от войны с Советским Союзом.

Отчаявшись удержать фюрера от этого пагубного шага, он дважды подавал в отставку, и дважды его просьба была отклонена. Нашёл он в себе смелость и открыто вступиться за фельдмаршала Листа, потерпевшего сокрушительное поражение на Восточном фронте.

Изувер в маршальском мундире

Однако наряду с проявлениями качеств, бесспорно, достойных уважения, в нём уживались крайняя жестокость и бесчеловечность, низводящие его до уровня средневекового изувера.

Например, именно он является автором приказа, согласно которому, все евреи и политработники, захваченные в плен, подлежали немедленному уничтожению. Кроме того, без его пособничества Гиммлеру едва ли удалось в полной мере осуществить на оккупированных территориях этнические чистки, стоившие жизни миллионам людей. Известно также, что в результате директив Кейтеля захваченные немцами лётчики полка Нормандия-Неман не считались военнопленными и расстреливались на месте. Много на его счету и иных подобных акций, из-за которых он заслужил место на эшафоте.

Провалившийся заговор

В 1944 году, когда исход войны стал очевиден, среди немецкого генералитета был составлен заговор, целью которого являлось свержение Гитлера. Во время совещания, проходившего 20 июня в главной ставке фюрера, носившей весьма подходящее для неё название «Вольфсшанц», что в переводе означает «волчье логово», прогремел взрыв. Гитлер тогда отделался лишь лёгким ранением, и заговорщики после подробного разбирательства дела были казнены.

Присутствовавший в тот день на совещании Вильгельм Кейтель, по свидетельству очевидцев, несмотря на полученную контузию, первым бросился оказывать помощь раненому фюреру и помог ему выбраться из разрушенного помещения. В дальнейшем он проявил себя как активный участник подавления мятежа и привлечения к суду всех его участников.

Подписание капитуляции Германии

Дослужив до конца войны и занимая пост начальника штаба Верховного командования Вермахта, 8 мая 1945 года фельдмаршал Вильгельм Кейтель подписал акт о безоговорочной капитуляции Германии. С советской стороны подпись поставил маршал Жуков. В наши дни, рассуждая о роли каждого из государств антигитлеровской коалиции, западные политики умышленно опускают слова, которые сразу после подписания исторического документа Вильгельм Кейтель сказал Жукову. А напрасно, они многое расставляют по своим местам.

Как явствует из воспоминаний очевидцев, первым подписал документ Жуков, затем Вильгельм Кейтель. «Тоже нас победили?» - спросил немец с горькой иронией, кивая в сторону присутствовавших здесь же представителей Англии и США. Ему ничего не ответили.

Высокопоставленный подсудимый

Вскоре после подписания капитуляции Кейтель, как и ряд высших руководителей Рейха, был арестован, после чего предстал перед Нюрнбергским трибуналом. Ему инкриминировались преступления против человечности, а также заговор против мира, выразившийся в подготовке и развязывании войны. Оправдания обвиняемых, сводившиеся к тому, что они являлись лишь исполнителями приказов фюрера, признали несостоятельными, и в результате подавляющему большинству из них были вынесены обвинительные приговоры. Среди приговорённых к смерти оказался и Вильгельм Кейтель.

Казнь состоялась 16 октября 1946 года. Как уже упоминалось, на эшафот он поднялся вслед за Риббентропом и закончил свою жизнь патетическим восклицанием, взятым из нацистского гимна. Проведя полтора года за тюремной решёткой, он имел достаточно времени для размышлений о своей жизни и судьбе, постигшей Германию. Многие его мысли стали достоянием историков и биографов.

Мысли в ожидании смерти

К какому же выводу пришёл Вильгельм Кейтель? Размышления перед казнью он выразил в словах, сказанных уже на эшафоте. В нескольких фразах приговорённый просил Божьего милосердия по отношению к Германии и тем двум миллионам немецких солдат, которые погибли в минувшей войне. Поразительно, но никакой личной вины в их гибели и в той трагедии, которую принесла Германии война, фельдмаршал не испытывал, хотя приложил усилия для её развязывания.

Кроме уже процитированных слов, которые сказал Вильгельм Кейтель Жукову после подписания капитуляции, широко тиражируются и иные его высказывания. Особенно популярными они сделались у сторонников зародившегося на Западе неофашизма. Как правило, в них Кейтель пытается свести свою роль в произошедшем к слепому исполнению приказов, являющемуся обязанностью каждого дисциплинированного солдата. Вильгельм Кейтель, цитаты которого сродни заявлениям большинства нацистских деятелей, кроме всего прочего, сожалеет о том, что судьба не послала ему смерть более достойную солдата, чем верёвочная петля.

Уже после смерти фельдмаршала многие его записи и устные высказывания были обобщены и вышли из печати отдельной книгой, автор, как несложно догадаться -Вильгельм Кейтель. «Размышления перед казнью» в 2012 году были переведены на русский язык, вскоре данная книга появилась на российских прилавках, не вызвав заметного ажиотажа.

Дата смерти 16 октября (1946-10-16 ) (64 года) Место смерти Нюрнберг , Бавария , Американская зона оккупации Германии Принадлежность Германская империя Германская империя
Германия Германия
Германия Германия Род войск артиллерия Годы службы - Звание Командовал Начальник штаба Верховного главнокомандования вооружёнными силами Германии Сражения/войны Первая мировая война
Вторая мировая война Награды и премии В отставке осуждён и казнён по приговору Нюрнбергского трибунала Автограф

Вильгельм Бодевин Йоханн Густав Кейтель на Викискладе

Ви́льгельм Бо́девин Йо́ханн Гу́став Ке́йтель (нем. Wilhelm Bodewin Johann Gustav Keitel ; 22 сентября , Хельмшероде , герцогство Брауншвейг (ныне земля Нижняя Саксония) - 16 октября , Нюрнберг , Бавария) - немецкий военный деятель, начальник Верховного командования Вермахта (Вооружённых сил Германии) - OKW ( -), генерал-фельдмаршал (). Подписал Акт капитуляции Германии , свидетельствующий о полном и безоговорочном поражении Германии в Великой Отечественной войне и Второй мировой войне в Европе . Международным военным трибуналом в Нюрнберге обвинён в преступлениях против человечества и, как один из главных военных преступников вермахта , казнён через повешение 16 октября 1946 года.

Биография

Вильгельм родился в богатом имении Хельмшероде (около Гандерсхайма, герцогство Брауншвейг) в семье землевладельца Карла Вильгельма Августа Луиса Кейтеля (1854-1934) и Аполлонии Кейтель, урождённой Виссеринг (1855-1888). Имение было куплено его дедом, окружным королевским советником Карлом Вильгельмом Эрнстом Кейтелем в 1871 году. Ещё долго Кейтелям приходилось расплачиваться с кредиторами и потому семья жила небогато. Свадьбу его родители сыграли в сентябре 1881 года, а в сентябре следующего года родился их первенец Вильгельм. Когда ему было 6 лет, Аполлония скончалась от родильной горячки , дав жизнь второму сыну, Бодевину Кейтелю , в будущем ставшему также военачальником.

До 9 лет юный Вильгельм учился у домашних учителей, а на Пасху 1892 года отец отправил его в Королевскую гимназию Гёттингена (сейчас - гимназия Макса Планка). Учился Вильгельм средне, не выделяясь на фоне других учеников. Учась в гимназии, он мечтал о карьере офицера. Он хотел служить в кавалерии, но содержание лошади было ему не по карману, и ему пришлось пойти в полевую артиллерию. На Пасху 1900 года отец записал его вольноопределяющимся в 46-й Нижнесаксонский артиллерийский полк, расквартированный в Вольфенбюттеле и Целле , в относительной близости от Хельмшероде. Как вольноопределяющийся, Кейтель имел привилегии: обязательная служба длилась не 3 года, а год, и доброволец мог выбирать род войск и место службы. Однако ему приходилось жить на личные средства, а не на казённые. Вскоре после этого отец Вильгельма женился во второй раз на Анне Грегуар, домашней учительнице Бодевина.

В октябре 1935 года по рекомендации командующего сухопутными силами генерал-полковника Вернера фон Фрича Кейтель назначен начальником управления вооружённых сил (нем. Wehrmachtamt ). С 1 января 1936 - генерал-лейтенант, с августа 1937 года - генерал артиллерии.

С 4 февраля 1938 года Кейтель возглавил Верховное командование Вермахта (Вооружённых сил Германии) - OKW . С ноября 1938 года - генерал-полковник.

Во время Второй мировой

20 июля 1944 года присутствовал на совещании в «Вольфшанце» и получил контузию при взрыве бомбы, заложенной организаторами покушения на Гитлера. Придя в сознание, первым бросился к раненому Гитлеру, поднял его и вывел из помещения, после чего активно участвовал в подавлении «Заговора 20 июля» и участвовал в заседаниях Суда Чести, отдавшего многих высших офицеров, в том числе фельдмаршала фон Вицлебена , «Народной судебной палате ».

В ночь с 8 по 9 мая 1945 года Кейтель подписал повторный акт о капитуляции Германии .

После войны

Через четыре дня после капитуляции Германии Кейтель был арестован и вскоре предстал перед Международным Военным трибуналом , где ему были предъявлены обвинения в заговоре против мира, подготовке и ведении войны, военных преступлениях и преступлениях против человечности . Трибунал отверг доводы адвоката Кейтеля о том, что он всего лишь выполнял приказы Гитлера , и признал его виновным по всем пунктам обвинения. Сам Кейтель отвечал так:

Как германский офицер, я, само собой разумеется, считаю своим долгом держать ответ за все, что я делал, даже если это было неправильным. Было ли то моей виной или сплетением жизненных обстоятельств, четко различить удается не всегда. Но для меня невозможно одно: возлагать вину на солдата, находящегося на переднем крае, или на унтер-офицера, чтобы тем самым снять ответственность с тех, кто занимал самые высшие посты. Это не только не соответствовало бы истине, но было бы и недостойно...

КЕЙТЕЛЬ, ВИЛЬГЕЛЬМ

(Keitel), [Бодуин Иоганн] (1882-1946), генерал-фельдмаршал германской армии, начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКВ). Родился 22 сентября 1882 в поместье Хельмшероде, Брауншвейг. В 1901 поступил на службу в 46-й полк полевой артиллерии в звании фаненюнкера. 18 августа 1902 ему было присвоено звание лейтенанта, он поступил на курсы инструкторов в артиллерийском училище в Ютербоге. В 1909 Кейтель женился на Лизе Фонтен, дочери состоятельного владельца поместья и пивоварни. В 1910 он получил звание оберлейтенанта, в 1914 - гауптмана. Во время 1-й мировой войны Кейтель участвовал в боях в Бельгии, был ранен в руку, после лечения вернулся в свой 46-й артиллерийский полк командиром батареи. В марте 1915 он получил назначение в Генштаб. После окончания 1-й мировой войны, когда по условиям Версальского договора 1919 германский Генштаб был распущен, а армия сокращена до 100 тыс. человек и имела всего 4 тыс. офицеров, Кейтель был включен в состав офицерского корпуса Веймарской республики и три года прослужил инструктором кавалерийской школы в Ганновере, а затем был зачислен в штаб 6-го артиллерийского полка. В 1923 ему было присвоено звание майора. В 1925-27 он входил в состав организационного управления войск, являвшегося по сути тайным Генеральным штабом. Летом 1931 Кейтель в составе делегации германских военных посетил СССР по программе обмена. В октябре 1933 Кейтель был назначен командиром 11-й пехотной дивизии в Потсдаме. В июле 1934 он был переведен в 12-ю пехотную дивизию, дислоцированную в Лейбнице, а 1 октября 1934 был назначен командиром 22-й пехотной дивизии в Бремене. В августе 1935, по совету военного министра и ближайшего друга Вернера фон Бломберга, Кейтель принял назначение на пост начальника военно-политического управления военного министерства. После отставки Бломберга и командующего сухопутными силами генерала фон Фрича (см. Бломберга-Фрича, дело) было создано Верховное главнокомандование вермахта (ОКВ), и вся власть над вооруженными силами сконцентрировалась в руках Гитлера. 4 февраля 1938 Гитлер назначил Кейтеля начальником штаба ОКВ. По воспоминаниям генерала Вальтера Варлимонта, Кейтель был "искренне убежден, что его назначение предписывало ему отождествлять себя с пожеланиями и указаниями Верховного главнокомандующего [Гитлера] даже в тех случаях, когда он лично с ними не был согласен, и честно доводить их до сведения всех подчиненных". Кейтель создал в ОКВ три управления: оперативный отдел во главе с Альфредом Йодлем, Абвер во главе с адмиралом Вильгельмом Канарисом и экономический отдел, возглавляемый генерал-майором Георгом Томасом. Все эти три отдела повели ожесточенную борьбу друг с другом, причем число проблем и конфликтов постоянно росло. В ноябре 1938 Кейтелю было присвоено звание генерала, а 19 июля 1940, после падения Франции, он стал генерал-фельдмаршалом. Пытаясь отговорить Гитлера от нападения на Советский Союз, Кейтель составил меморандум на имя фюрера, в котором детально обосновал свои возражения и даже подал прошение об отставке. Фельдмаршалы Кейтель (слева) и Роммель. Снимок сделан во время встречи Роммеля в Германии после его беспримерного похода по Северной Африке

Гитлер устроил Кейтелю дикий разнос и заявил, что сам вправе решать, кого ему оставлять на посту начальника ОКВ. С этого момента Кейтель абсолютно подчинился воле Гитлера и начал слепо выполнять приказы фюрера, за что получил в среде генералитета прозвище "Лакейтель". В марте 1941 он подписал печально известный "приказ о комиссарах", согласно которому все политработники Красной Армии подлежали безоговорочному физическому уничтожению. В июле 1941 приказом Кейтеля вся власть на оккупированных территориях на Востоке переходила в ведение рейхсфюрера СС Гиммлера, что явилось прологом к геноциду. 7 декабря 1941 за его подписью вышел приказ об уничтожении лиц, "представляющих угрозу для безопасности рейха" - "Мрак и туман". Несмотря на свою должность, Кейтель практически не принимал никакого участия в разработке и проведении чисто военных операций и был лишь послушным инструментом в руках Гитлера, проводившего с помощью услужливого фельдмаршала собственную политику. После провала Июльского заговора 1944 Кейтель руководил мероприятиями по ликвидации участников покушения на фюрера в составе "офицерского суда", издавал приказы об их аресте, не проявляя при этом ни малейшей жалости. В последние дни Третьего рейха, совершенно утратив чувство реальности и не понимая, что война проиграна, Кейтель развязал жестокие репрессии против "террористической деятельности врага" - издавал приказы об уничтожении партизан и саботажников. 8 мая 1945 Кейтель в присутствии представителей Советского Союза подписал акт о безоговорочной капитуляции Германии. Затем он выехал во Фленсбург-Мюрвик, в штаб-квартиру Карла Деница, где несколькими днями позже был арестован британской военной полицией. Во время Нюрнбергского процесса Кейтель признал себя виновным в том, что он выполнял приказы Гитлера. Он был признан виновным в преступлениях против человечности, против мира и в военных преступлениях и приговорен к смертной казни. 16 октября 1946 он был повешен в Нюрнбергской тюрьме. Последними его словами были: "Германия превыше всего!"

Энциклопедия третьего рейха. 2012

Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое КЕЙТЕЛЬ, ВИЛЬГЕЛЬМ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:

• КЕЙТЕЛЬ ВИЛЬГЕЛЬМ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
  (Keitel) Вильгельм (22.9.1882, Хельмшероде, - 16.10.1946, Нюрнберг), немецко-фашистский генерал-фельдмаршал (1940). В армии с 1901, участник 1-й мировой войны 1914-18, позднее …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Словаре Русского железнодорожного сленга:
  электровоз …
• ВИЛЬГЕЛЬМ
  Вильгельм I Гогенцоллерн (1797—1888 гг.) — король Пруссии с 1861 г. и германский император с 1871 г. В 1862 г. …
• КЕЙТЕЛЬ в Большом энциклопедическом словаре:
  (Keitel) Вильгельм (1882-1946) немецкий генерал-фельдмаршал (1940). В 1938-45 начальник штаба верховного главнокомандования вооруженными силами. Виновник массового уничтожения военнопленных и мирного …
• ВИЛЬГЕЛЬМ
  (нем. Wilhelm; французск. Guillaume; англ. William; итал. Gulielmo) — имя многих государей и принцев. См. соотв. …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Современном энциклопедическом словаре:
  
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Энциклопедическом словарике:
  I Завоеватель (William the Conqueror) (около 1027 - 87), английский король с 1066 из Нормандской династии. С 1035 герцог Нормандии. …
• КЕЙТЕЛЬ
  ЌЕЙТЕЛЬ (Keytel) Харви (р. 1947), амер. актёр. В кино с 1968. Снимался в ф.: "Кто стучится в мою дверь?", "Уличная …
• КЕЙТЕЛЬ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  ЌЕЙТЕЛЬ (Keitel) Вильгельм (1882-1946), нем. ген.-фельдм. (1940). В 1938-45 нач. штаба верх. главнокомандования вооруж. силами. Виновник массового уничтожения военнопленных и …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  ВИЛЬЃЕЛЬМ ТЕЛЛЬ, см. Телль …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  ВИЛЬЃЕЛЬМ III ОРАНСКИЙ (1650-1702), штатгальтер (правитель) Нидерландов с 1674, англ. король с 1689. Призван на англ. престол в ходе гос. …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  ВИЛЬЃЕЛЬМ I ОРАНСКИЙ (Willem van Oranje) (Вильгельм Нассауский) (1533-84), принц, деятель Нидерл. рев-ции, лидер антиисп. дворянской оппозиции. Убит исп. …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  ВИЛЬЃЕЛЬМ I Завоеватель (William the Conqueror) (ок. 1027-87), англ. король с 1066; из Нормандской династии. С 1035 герцог Нормандии. В …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  ВИЛЬЃЕЛЬМ II (Виллем) Фредерик Георг Лодевейк (1792-1849), король Нидерландов с 1840, вел. герцог Люксембурга. Команд. нидерл. войсками при Ватерлоо (1815). …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  ВИЛЬЃЕЛЬМ I, Виллем (Willem) Фредерик (1772-1843), король Нидерландов в 1815-40 (до 1830 - голл.-бельг. Нидерл. кор-ва), вел. герцог Люксембурга; из …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  ВИЛЬЃЕЛЬМ II Гогенцоллерн (1859-1941), герм. император и прус. король в 1888-1918, внук Вильгельма I. Свергнут Ноябрьской революцией 1918 …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  ВИЛЬЃЕЛЬМ I (Wilhelm) Гогенцоллерн (1797- 1888), прус. король с 1861 и герм. император с 1871. Управление страной фактически находилось в …
• ВИЛЬГЕЛЬМ
  (нем. Wilhelm; французск. Guillaume; англ. William; итал. Gulielmo) ? имя многих государей и принцев. См. соотв. …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Словаре Кольера:
  (англ. William, голл. Willem, нем. Wilhelm), имя многих европейских императоров и королей. (Правителям, перед именами которых стоит звездочка, посвящены отдельные …
• ВИЛЬГЕЛЬМ в словаре Синонимов русского языка.
• ВИЛЬГЕЛЬМ в Полном орфографическом словаре русского языка:
  Вильгельм, (Вильгельмович, …
• КЕЙТЕЛЬ в Современном толковом словаре, БСЭ:
  (Keitel) Вильгельм (1882-1946) , немецкий генерал-фельдмаршал (1940). В 1938-45 начальник штаба верховного главнокомандования вооруженными силами. Виновник массового уничтожения военнопленных и …
• ВИЛЬГЕЛЬМ III в Справочнике Персонажей и культовых объектов греческой мифологии:
  Король Нидерландов из Оранско-Нассаугкой династии, правивший в 1849-1890 гг. Сын Вильгельма II и Анны Русской. Ж.: 1) София, дочь короля …
• ВИЛЬГЕЛЬМ II в Справочнике Персонажей и культовых объектов греческой мифологии:
  Король Нидерландов из Оранско-Нассауской династии, правивший в 1840—1849 гг. Сын Вильгельма I и Вильгельмины Прусской. Ж.: с 1816 г. Анна, …
• ВИЛЬГЕЛЬМ I ЗАВОЕВАТЕЛЬ в Справочнике Персонажей и культовых объектов греческой мифологии:
  
• ВИЛЬГЕЛЬМ I в Справочнике Персонажей и культовых объектов греческой мифологии:
  
• ВИЛЬГЕЛЬМ III в биографиях Монархов:
  Король Англии и Шотландии в 1689-1702 гг. Ж.: с 1677 г. Мария, дочь короля Англии Иакова II (род. 1662 г. …
• ВИЛЬГЕЛЬМ II в биографиях Монархов:
  Король Пруссии и император Германии в 1888—1918 гг. Сын Фридриха III и Виктории Английской. Ж.: 1) с 27 февр. 1881 …
• ВИЛЬГЕЛЬМ I ЗАВОЕВАТЕЛЬ в биографиях Монархов:
  Король Англии, правивший в 1066— 1087 гг. Родоначальник Нормандский династии Ж.: г 1056 г. Матильда, дочь графа фландрского Балдуина (Умер …
• ВИЛЬГЕЛЬМ I в биографиях Монархов:
  Из рода Гогенцоллернов. Король Пруссии в 1861 — 1888 it. Император Германии в 1871 — 1888 гг. Сын Фридриха Вильгельма …
• ФРИДРИХ-ВИЛЬГЕЛЬМ, БРАНДЕНБУРГСКИЙ КУРФЮРСТ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
  курфюрст бранденбургский, прозванный великим курфюрстом, сын курфюрста Георга-Вильгельма и Елизаветы-Шарлотты Пфальцской, основатель бранденбургско-прусского государства. Род. в 1620 г. Ему было …
• ФРИДРИХ-ВИЛЬГЕЛЬМ, КУРФЮРСТ БРАНДЕНБУРГСКИЙ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
  ? курфюрст бранденбургский, прозванный великим курфюрстом, сын курфюрста Георга-Вильгельма и Елизаветы-Шарлотты Пфальцской, основатель бранденбургско-прусского государства. Род. в 1620 г. Ему …
• ВИЛЬГЕЛЬМ: КОРОЛИ в Словаре Кольера:
  К статье ВИЛЬГЕЛЬМ Албания. Вильгельм, князь Видский (1876-1945), третий сын князя Видского Вильгельма, племянник королевы Румынии Елизаветы, родился в Нойвиде …
• ВИЛЬГЕЛЬМ III в Словаре Кольера:
  I (Willem III) (1817-1890), король Нидерландов, родился 19 февраля 1817 в Брюсселе. В 1849 наследовал трон отца - Вильгельма II. …
• ВИЛЬГЕЛЬМ II в Словаре Кольера:
  I (Willem II, prins van Oranje) (1626-1650), штатгальтер Голландии, сын Фридриха Генриха, принца Оранского, родился в Гааге 27 мая 1626. …
• ВИЛЬГЕЛЬМ I ОРАНСКИЙ в Словаре Кольера:
  (голл. Willem, prins van Oranje) (1533-1584), известный также как Вильгельм Молчаливый (Zwijger, лат. Taciturnus), первый штатгальтер Голландии, граф Нассауский и …
• ШТАУФФЕНБЕРГ, КЛАУС ШЕНК ФОН
  (Stauffenberg), (1907-1944), подполковник генерального штаба германской армии, граф, ключевая фигура Июльского заговора 1944. Родился 15 ноября 1907 в замке Грейфенштейн, …
• ШПЕЙДЕЛЬ, ХАНС в Энциклопедии третьего рейха:
  Шпидель (Speidel), (1897-?), генерал вермахта, начальник штаба оккупационных войск во Франции. Родился 28 октября 1897 в Мецингене, Вюртемберг. Вместе со …
• ФЮРЕРБУНКЕР в Энциклопедии третьего рейха:
  (Fuehrerbunker), находившийся под рейхсканцелярией в Берлине подземный бункер, в котором Гитлер провел последние дни своей жизни, 20-30 апреля 1945. Располагался …
• ТЕРБОВЕН, ЙОЗЕФ в Энциклопедии третьего рейха:
  (Terboven), (1898-1945), нацистский рейхскомиссар Норвегии. Родился 23 мая 1898 в Эссене. По профессии банковский служащий. В 1930 был избран депутатом …
• ТАЙНЫЙ КАБИНЕТ в Энциклопедии третьего рейха:
  (Geheimer Kabinettsrat), учрежденный Гитлером 4 февраля 1938 особый кабинет министров, на который возлагались вопросы внешней политики. Уволив министра иностранных дел …

Руденко (Р. А. Руденко - Главный обвинитель от СССР на Нюрнбергском процессе.- Составители. ): Подсудимый Кейтель, уточните, когда вы получили первый офицерский чин?

Руденко: Какое вы получили военное образование?

Кейтель: Я вступил в армию в качестве кандидата в офицеры и служил сначала в качестве простого солдата и, пройдя затем все последующие чины - ефрейтора, унтер-офицера - стал лейтенантом.

Руденко: Я спросил вас о вашем военном образовании.

Кейтель: Я был армейским офицером до 1909 г., затем около шести лет полковым адъютантом, во время первой мировой войны я был командиром батареи, а с весны 1915 г. находился на службе в генеральном штабе.

Руденко: Вы окончили военную или другую академию?

Кейтель: Я никогда не учился в военной академии. Два раза я в качестве полкового адъютанта принимал участие в так называемых больших командировках генерального штаба, летом 1914 г. был откомандирован в генеральный штаб и в начале войны 1914 г. возвратился в свой полк.

Руденко: Какую военную подготовку и военный чин имел Гитлер?

Кейтель: Лишь немного лет назад я узнал от самого Гитлера, что он после окончания первой мировой войны якобы был лейтенантом в одном из баварских пехотных полков. Во время войны он был простым солдатом, затем он получил чин ефрейтора, очень может быть, что в последнее время он получил чин унтер-офицера.

Руденко: Не следует ли сделать вывод, что вы, обладая солидной военной подготовкой и большим опытом, имели возможность оказывать существенное влияние на Гитлера при решении военно-стратегических и других вопросов, касающихся вооруженных сил? Вы не станете отрицать, что в силу своего опыта и военной подготовки вы являлись советником Гитлера в ряде важнейших вопросов?

Кейтель: Я относился к его ближайшему военному окружению.

Руденко: С какого времени, вы считаете, началось ваше сотрудничество с Гитлером?

Руденко: Итак, вы работали в контакте с Гитлером весь период подготовки и осуществления агрессивной войны?

Кейтель: Да, мне кажется, что я уже дал все нужные разъяснения относительно того, как для меня, оказавшегося в этой ситуации, развивались события, уготовившие мне много неожиданностей.

Руденко: Кто, кроме вас, из руководящих военных работников ОКВ и ОКХ был приравнен к рангу министра рейха?

Кейтель: Ранг имперского министра имели три главнокомандующих составными частями вооруженных сил, причем главнокомандующий военно-воздушным флотом рейхсмаршал Геринг был, кроме того, имперским министром авиации, точно так же и я, как я уже показал вчера, приравнивался по рангу к рейхсминистру, но я не имел полномочий министра и не назывался министром.

Руденко: Какой орган, начиная с февраля 1938 года, выполнял функции военного министерства?

Кейтель: До последних дней января или первых дней февраля тогдашний имперский военный министр фон Бломберг. После 4 февраля, как известно, не существовало больше ни военного министерства, ни военного министра.

Руденко: Я поэтому вас и спрашиваю, какой орган заменял и выполнял функции военного министерства, зная, что этого министерства не было?

Кейтель: Я вместе с управлением вооруженных сил, тогдашним штабом военного министерства, во главе которого я стоял, вел дела дальше, распределив их, как я указал, то есть передав все высшие полномочия главнокомандующим составными частями вооруженных сил. Но это был не мой приказ, а приказ Гитлера.

Руденко: Из представленной вами суду схемы видно, что ОКБ являлось центральным объединяющим и высшим военным звеном в рейхе, непосредственно подчиненным Гитлеру. Правильно сделать такой вывод?

Кейтель: Да. Это был штаб, военный штаб Гитлера.

Руденко: Кто непосредственно в ОКВ руководил разработкой военно-стратегических планов? Я имею в виду планы нападения на Австрию, Чехословакию, Польшу, Бельгию, Голландию, Францию, Норвегию, Югославию и Советский Союз.

Кейтель: Все оперативные, стратегические планы разрабатывались по поручению Гитлера главнокомандующими составных частей вооруженных сил, например, в сухопутных войсках - ОКХ и генеральным штабом сухопутных сил. После чего об этих планах докладывалось Гитлеру и затем принимались соответствующие решения.

Руденко: Я хочу вас спросить в связи с Югославией о следующем. Признаете ли вы, что изданная за вашей подписью директива о предварительном разделении Югославии является документом большого политического и международного значения, которым предусмотрено фактическое уничтожение Югославии как государства?

Кейтель: Я не сделал ничего, помимо оформления письменного распоряжения Гитлера, и препроводил его в инстанции, которых это интересовало и касалось. Я не мог оказать ни личного, ни политического влияния на решение этого вопроса.

Руденко: Согласны ли вы, что при прямом участии ОКВ организовывались провокационные акции для создания повода к германской агрессии и для оправдания этой агрессии в глазах общественного мнения?

Кейтель: Я не принимал участия в подготовке каких-либо инцидентов, и военные инстанции, по желанию Гитлера, никогда не принимали участия в обсуждении, подготовке, разработке или проведении такого рода инцидентов. Под инцидентом подразумевается провокация.

Руденко: Какое участие принимало ОКВ в обеспечении вооружения «фрайкора» в Судетах?

Кейтель: Я не осведомлен о том, что какая-либо военная инстанция, если можно так выразиться, поставляла или направляла туда тайным образом оружие. Я об этом не знаю.

Руденко: Кто и почему издал приказ об оккупации Моравской Остравы и Витковиц германскими военными частями 14 марта 1939 г., после полудня, когда президент Гаха еще находился в пути в Берлин с целью переговоров с Гитлером?

Кейтель: Под конец фюрер решил издать этот приказ. Были сделаны приготовления с тем, чтобы внезапно, до планировавшегося ранее вступления в Чехословакию, занять этот район, где находился известный крупный современный сталелитейный завод, расположенный в Моравской Остраве, я не могу сейчас вспомнить, как он называется.

Гитлер мне сказал, что причина такого решения заключается в том, чтобы воспрепятствовать тому, чтобы поляки внезапно напали с севера и чтобы, кроме того, на всякий случай завладеть наиболее модернизированным прокатным заводом. Все это он привел мне в качестве причины операции.

Руденко: Но в это же время президент Гаха ехал в Берлин, чтобы вести переговоры с Гитлером?

Кейтель: Да, это правильно.

Руденко: Это вероломство!

Кейтель: Мне не кажется, что я должен давать свою оценку этих событий. Правильно то, что эта оккупация состоялась в указанный вечер. Причем я уже указал, что президент Гаха узнал об этом лишь тогда, когда он приехал в Берлин.

Руденко: Я имею к вам несколько вопросов в связи с агрессией против Советского Союза. Вы вчера давали уже Трибуналу по этому поводу показания. Вы изложили свою позицию по поводу нападения на Советский Союз. Но вы заявили Трибуналу, что распоряжение о подготовке варианта «Барбаросса» последовало в начале декабря 1940 года?

Кейтель: Да.

Руденко: Вы точно это припоминаете и утверждаете?

Кейтель: Я не знаю, как точнее сказать, я не вспоминаю о каком-то определенном приказе главного командования вооруженных сил, которое издало бы соответствующие распоряжения о плане, названном просто «Барбаросса». Правда, в сентябре было издано указание, в котором говорилось о транспорте и железных дорогах и тому подобных вещах. Подписал ли я такое указание - я сейчас не помню. Тогда действительно было издано такое подготовительное указание, которое ставило своей целью улучшение средств сообщения между Западом и Востоком.

Руденко: Впервые вы узнали о замыслах Гитлера о нападении на Советский Союз летом 1940 года?

Кейтель: Нет. Записанный в дневнике Иодля разговор относится к лету 1940 года. Вы, очевидно, имеете сейчас в виду тот разговор, который записан в дневнике Иодля, но я не присутствовал на этой, очевидно, очень краткой и беглой беседе. Размышления, которые у меня были в то время, подтверждают то обстоятельство, что я не слышал этого разговора, потому что я в то время постоянно находился в разъездах, летал на самолете и не присутствовал на совещаниях, где обсуждалось военное положение.

Руденко: А когда у вас происходила беседа с Риббентропом?

Кейтель: Это было, очевидно, в последние дни августа или в начале сентября. Точной даты я, однако, сообщить не могу. Я восстанавливаю этот период в моей памяти, исходя из того, что приблизительно 10 августа я вновь прибыл в Берхтесгаден и в последующее время составил тот меморандум, о котором я говорил.

Руденко: Итак, вы утверждаете, что впервые о замыслах Гитлера напасть на Советский Союз вы узнали из беседы с Риббентропом?

Кейтель: Нет, дело в том, что после того, как я 14 дней отсутствовал в Берхтесгадене, находясь частично в отпуску, частично при исполнении служебных обязанностей в Берлине, я возвратился в главную ставку и затем в один из следующих за моим прибытием дней, приблизительно в середине августа, я услышал впервые об этих планах Гитлера. После этого мной был составлен меморандум.

Руденко: Таким образом, правильно я вам ставлю вопрос, что вы летом 1940 года узнали о замыслах Гитлера? Кейтель: Да.

Руденко: Я хотел бы напомнить вам показания свидетеля Паулюса, которые он дал здесь, перед Трибуналом, 11 февраля сего года. Паулюс, как вы припоминаете, сообщил Трибуналу, что при поступлении на службу в ОКХ 3 сентября 1940 г. он среди прочих планировок застал там еще незаконченный предварительный оперативный план нападения на Советский Союз, известный под названием «Барбаросса». Вы припоминаете это свидетельство Паулюса?

Кейтель: Я помню лишь то, что он сказал, что там имелся план проведения маневров, что, когда он был переведен на должность в ОКХ в генеральный штаб, он обнаружил там соответствующий документ. Этот документ мне неизвестен и не мог быть известным, так как документы и материалы генерального штаба никогда не находились в моем распоряжении, и я никогда не видел их.

Руденко: Стало быть, я хочу установить одно обстоятельство: вы отрицаете, что в сентябре 1940 года в ОКХ уже велись разработки в связи с вариантом «Барбаросса»?

Кейтель: Если имеется свидетельство генерал-фельдмаршала Паулюса, то я не могу сказать, что оно неправильно, потому что я не могу знать, было ли это так в действительности. Я не могу этого ни оспаривать, ни утверждать.

Руденко: Вы заявили Трибуналу, что вы были противником войны с Советским Союзом?

Кейтель: Да.

Руденко: Вы заявили, что вы специально входили с предложением к Гитлеру, чтобы он изменил свои замыслы в отношении Советского Союза?

Кейтель: Да, не только изменить этот план, но вообще отказаться от этого плана и не вести войны против Советского Союза. В этом заключался смысл моего меморандума.

Руденко: Сейчас я хочу вас спросить об известном вам, очевидно, совещании, которое произошло через три недели после нападения Германии на Советский Союз, о совещании 16 июля 1941 г. Вы припоминаете это совещание, которое было посвящено вопросу о задачах войны против Советского Союза?

Кейтель: Нет, я сейчас не помню.

Руденко: Я не намерен вам сейчас предъявлять этот документ. Если вспоминаете, я его предъявлял подсудимому Герингу, когда речь шла о расчленении Советского Союза, вспоминаете?

Кейтель: Да, этот документ я знаю. Я уже здесь, во время моего допроса охарактеризовал этот документ как запись рейхслейтера Бормана.

Руденко: Правильно.

Кейтель: Я тогда также показал, что меня пригласили участвовать лишь во второй половине этого совещания, я не присутствовал на первой половине совещания. Я также показал, что этот документ не является протоколом, а свободной продиктованной записью рейхслейтера Бормана.

Руденко: Но вы припоминаете, что уже тогда 16 июля ставился вопрос о присоединении к Германии Крыма, Прибалтики, волжских районов, Украины, Белоруссии и других территорий.

Кейтель: Нет, мне кажется, что об этом говорилось на первой половине совещания. Я помню о той части совещания, когда обсуждался вопрос о кадрах, об определенных лицах, которые должны были быть назначены. Это я припоминаю. Эту запись я увидел только здесь, раньше я не знал о ней, на первой половине этого совещания я не присутствовал.

Руденко: Тогда позвольте спросить вас иначе. Какие конечные цели ставил Гитлер и его окружение в войне против Советского Союза?

Кейтель: Я считал, основываясь на тех заявлениях, которые мне сделал Гитлер, что более глубокие причины этой войны заключались в том, что он был убежден, что в течение ближайших лет между великой славянской коммунистической империей и великой германской империей национал-социализма так или иначе вспыхнет война и если столкновение между этими двумя народами неизбежно, то гораздо лучше, чтобы оно произошло сейчас, а не позже. Вот, как я могу приблизительно все это сформулировать.

Руденко: И вы утверждаете под присягой, что вам было неизвестно о гитлеровских планах захватить территории Советского Союза и колонизировать их?

Кейтель: Нет, в такой форме это не говорилось. Я, конечно, сознавал, что предполагалось сделать прибалтийские провинции зависимыми от Германии, установить между Украиной и Германией тесные экономические отношения в области снабжения продуктами питания, но мне не были известны конкретные объекты, которые должны были быть завоеваны, и если эти вопросы когда-нибудь и затрагивались, то я к ним не относился серьезно.

Руденко: Известно ли вам было, что на этом совещании 16 июля Гитлер заявил о необходимости стереть с лица земли Ленинград?

Кейтель: Я действительно знаю документ, изданный военно-морскими силами. Мне также известен 2-й документ, который содержал краткую директиву, мне кажется, по поручению Иодля, относительно Ленинграда. Меня уже допрашивали по этим двум документам. Я могу по этому поводу лишь констатировать, что ни действия германской авиации, ни обстрел осадной артиллерией не произвели тех разрушений, какие имели место позже в других местах. До этого дело не дошло, этого в действительности не было. Насколько мне известно, систематического обстрела Ленинграда не было. Поэтому можно констатировать лишь то, что я сказал тогда под присягой представителям советской делегации.

Руденко: Вы утверждаете, что Ленинград никогда не обстреливался?

Кейтель: Конечно, артиллерия действовала в районе Ленинграда. Но обстрел не ставил своей целью разрушение города, до этого дело не дошло.

Руденко: И вам известно, что в приказе за подписью подсудимого Иодля говорится также о разрушении города Москвы?

Кейтель: Сейчас я этого точно не знаю, так как тогда, как я сам видел, речь шла только о Ленинграде. Если это имеется в протоколе, то я не хочу оспаривать.

Руденко: Я вас спрашиваю: приказы по линии ОКВ издаются для того, чтобы их исполняли?

Кейтель: Во-первых, директива или указание, изданное военно-морскими силами, не является приказом, исходящим от ОКБ, и его происхождение мне неизвестно, а короткий приказ Иодля, исходящий от ОКВ, был составлен, когда я отсутствовал, как я уже говорил. Если бы я в тот момент находился там, то я, вероятно, подписал бы его, но меня тогда не было и я не знаю предпосылок и обсуждений, обусловивших это указание.

Руденко: Вы не ответили на мой вопрос. Я спрашиваю: приказы издаются для того, чтобы их исполняли?

Кейтель: То, о чем мы сейчас говорим, указание, а не приказ. Приказ может быть издан только руководящей на данном участке инстанцией сухопутных сил. Это была директива, где излагалась цель и намерение.

Руденко: А указания, исходящие из ОКВ, подлежат исполнению?

Кейтель: Конечно, они должны выполняться.

Руденко: Что касается вашего заявления по поводу того, что никто не обстреливал Ленинград, то оно не нуждается в опровержении, ибо разрушения Ленинграда - общеизвестный факт.

Кейтель: Я разрешу себе заметить, что я не издавал этого приказа. Поэтому я и не знаю этого.

Руденко: Вам известно, что до начала войны с Советским Союзом. подсудимым Герингом была издана так называемая «Зеленая папка», содержащая директивы по руководству экономикой подлежащих оккупации районов СССР?

Кейтель: Да, это мне известно.

Руденко: Вы подтверждаете, что своим распоряжением от 16 июня 1941 г. вы дали указание всем германским вооруженным силам о неуклонном выполнении этих директив?

Кейтель: Да, имеется указание, которое доводит до сведения всех войсковых частей, какие организации используются для осуществления больших задач и какого рода ответственность при этом существует. Далее говорилось, что все военные инстанции сухопутных сил должны действовать в полном соответствии с указанием. Я препроводил это указание всем соответствующим инстанциям, не издал его, а препроводил другим инстанциям.

Руденко: Это было ваше указание или вы только исполняли указание фюрера?

Кейтель: Я лишь передавал данные мне фюрером поручения. Я вообще не мог давать приказов рейхсмаршалу Герингу в этом направлении.

Руденко: Вы дали приказ не рейхсмаршалу Герингу, а приказ вооруженным силам.

Кейтель: Я ему и не мог давать приказов, я мог лишь повеление фюрера довести до сведения главнокомандующего сухопутными силами, который в свою очередь должен был сообщить о нем дальше своим войскам.

Руденко: Вы не расходились с этим желанием фюрера?

Кейтель: Я не возражал, поскольку здесь речь шла о задачах ОКВ.

Руденко: Вы подтверждаете, что в этом распоряжении вами была поставлена задача немедленной и полной эксплуатации оккупированных областей Советского Союза в интересах военной экономики Германии?

Кейтель: Такого рода приказ, где говорилось о целях и задачах, которые должны были осуществляться экономической организацией «Ольденбург», я не издавал. Я передал лишь основное содержание «Зеленой папки» ОКХ, чтобы потом были даны дальнейшие распоряжения.

Руденко: Вы признаете, что директивы, содержащиеся в «Зеленой папке» Геринга, были направлены на разграбление материальных ценностей Советского Союза и имущества его граждан?

Кейтель: Нет, по моему мнению, о разграблении в «Зеленой папке» ничего не говорилось. Вместо разграбления следует сказать использование лишних продуктов, главным образом в области питания, а сырье должно было использоваться для военной экономики Германии, а не уничтожаться.

Руденко: Это вы не считаете грабежом?

Кейтель: Слова: военные трофеи, использование запасов, обнаруженных во время военных действий, грабеж и тому подобное, являются понятиями, которые, как мне кажется, не должны здесь дефинироваться.

Руденко: Хорошо, не будем спорить.

Я имею к вам последний вопрос в связи с нападением на Советский Союз. Согласны ли вы с тем, что способы ведения германской армией войны на Востоке самым резким образом расходились с элементарным представлением о воинской чести армии и с понятием военной необходимости и целесообразности?

Кейтель: Нет, я не могу признать этого в такой форме.

Руденко: Какие задачи ставились немецким верховным главнокомандованием перед германскими вооруженными силами в случае успешного для Германии окончания войны против Советского Союза?

Вы, очевидно, знакомы с документом «Руководство морской войной», который был уже запроектирован 8 августа 1941 г. по вопросу задач дальнейшего ведения войны после окончания восточной кампании. Речь идет о разработке планов вторжения в Иран, Сирию, Египет. Вы знаете этот документ?

Кейтель: Этот документ я вижу в первый раз здесь на процессе. Он начинается предложением: «У штаба военно-морских сил имеется проект директивы относительно дальнейших планов после окончания восточной кампании». Этого указания или этого приказа военно-морских сил я никогда не видел и не мог его видеть. Этот проект директивы должен был, очевидно, исходить из ОКБ, в штабе оперативного руководства имелись офицеры армии, флота и авиации. Очень может быть, что здесь в форме проектов директивы изложены мысли, которые в свое время были доведены до сведения офицеров штаба оперативного руководства. Я сейчас не помню такой директивы штаба оперативного руководства. Может быть Иодль даст сведения об этом.

Руденко: Но вы видели, что этот документ планирует захват Гибралтара при активном участии Испании, он планирует нападение на Сирию, Палестину в направлении на Египет и т. д. Вы говорите, что об этом документе вы не имеете представления?

Кейтель: Я охотно дам объяснение по этому поводу, а именно: захват Гибралтара, который является входом в Средиземное море, был запланирован на предыдущую зиму 1939/40 года, но этот план не был реализован. Мне кажется, что и в том не было ничего нового. Но остальное, о чем упоминалось в проекте, было лишь выражением идей, которые возникали в связи с той обстановкой, которая создалась в ходе операции севернее Кавказа. Я отнюдь не собираюсь утверждать, что это были идеи, которые не занимали умы. Но я просто этого не помню, я не читал всех документов и бумажек, которые исходили из оперативного штаба в виде проектов.

Руденко: Если такие документы, как вопрос о захвате стран, считаются бумажками, тогда что же у вас считается важными документами?

Кейтель: Я могу сказать лишь следующее, что является вполне искренним и соответствует действительности. Во время войны составляются некоторые планы, обдумываются различные возможности, которые не реализуются в суровой действительности, да и подчас не могут быть реализованы и поэтому уже потом с исторической точки зрения нельзя рассматривать эти бумажки как выражение воли всего оперативного и стратегического военного командования.

Руденко: Согласен, что с исторической точки зрения этот документ сейчас значения не имеет. Но в плане германского генерального штаба, который полагал, что он победит Советский Союз, этот документ тогда приобретал другое значение.

Перехожу к вопросам зверств и вашего отношения к этим преступлениям. Ваш защитник Нельте предъявил вам основные документы обвинения по вопросам злодеяний. Поэтому я не намерен их предъявлять и подробно останавливаться на них. Я только спрошу об основных документах, которые были представлены во время допроса вашим защитником.

Прежде всего, я обращаюсь к документу: «Распоряжение о применении военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск». Вы помните этот документ? Он был составлен 13 мая 1941 г. Это больше чем за месяц до начала войны с Советским Союзом. Вы помните, в этом документе, составленном до начала войны, указывалось, что заподозренные элементы должны быть немедленно доставлены к офицеру и последний решает вопрос, должны ли они быть расстреляны. Вы помните это положение? Вы подписывали этот документ?

Кейтель: Да. Я никогда не оспаривал этого.

Руденко: Вы заявляете сейчас, что право офицера расстреливать людей без суда и следствия недопустимо?

Кейтель: В германской армии уже издавна как для своих солдат, так и для солдат противника имелись военнополевые суды (штандге-рихте), состоявшие всегда из одного офицера и одного-двух солдат, которые втроем выступали в качестве судей. Это мы называем военнополевым судом (штандгерихт). В этом суде должен всегда присутствовать в качестве старшего офицер.

Руденко: Но этим документом устранялось судебное разбирательство дел в отношении заподозренных лиц и право расстрела предоставлялось офицеру германской армии? Правильно это?

Кейтель: Да. В случае, если были.заподозрены германские солдаты, это было так и это допускалось. Имеется военный суд, который состоит из судейских чиновников и имеется военнополевой суд, который состоит из солдат. Последние имеют право в результате слушания дела в военнополевом суде выносить приговор в отношении любого солдата германской армии и приводить его в исполнение.

Председатель: Вы не отвечаете на вопрос. Вопрос был задан: какое право дает этот документ, а не каковы вообще приказы в германской армии.

Руденко: Вы можете ответить мне на этот вопрос? Этот документ устранял судебное разбирательство и предоставлял право расстреливать заподозренных, как здесь говорится, офицеру германской армии?

Кейтель: Это был приказ, который был дан мне Гитлером. Гитлер отдал этот приказ мне, и я поставил свою подпись.

Руденко: Вы, фельдмаршал, считали этот приказ неправильным и все же подписали его?

Кейтель: Я не могу вам сказать больше того, что я подписал этот приказ и что тем самым я взял на себя определенную долю ответственности.

Руденко: Этот приказ датирован 13 мая 1941 г., то есть издан больше чем за месяц до войны. Таким образом, вами заранее планировалось убийство людей?

Кейтель: Правильно то, что этот приказ действительно был издан за четыре недели до начала похода по плану «Барбаросса» и что за четыре недели до этого о нем сообщили генералам. Они знали об этом уже за несколько недель до начала войны.

Руденко: Этим распоряжением фактически устанавливалась обстановка безнаказанности для германских солдат и офицеров за произвол и беззакония?

Кейтель: В определенных границах, а граница устанавливалась в устных приказах, предназначенных для генералов и требовавших от своих собственных частей самой строгой дисциплины.

Руденко: Я думаю, вы, подсудимый Кейтель, эти «определенные границы» видели из представленных документов здесь на суде и из кинодокументов. Я ставлю следующий вопрос. 12 мая 1941 г. был разработан вопрос об обращении с пленными русскими политическими и военными работниками. Вы помните этот документ?

Кейтель: Я в настоящий момент не могу знать, какой документ вы имеете в виду.

Руденко: Я имею в виду документ от 12 мая 1941 г., которым устанавливалось, чтобы политических руководителей Красной Армии не признавать военнопленными, а уничтожать.

Кейтель: Я видел лишь предварительные замечания по этому поводу. Я не помню сейчас документа. Обстоятельства дела мне неизвестны. О содержании документа я не могу в данный момент вспомнить.

Руденко: Это документ от 12 мая 1941 г. Он озаглавлен «По вопросу обращения с пленными русскими политическими и военными работниками».

Кейтель: Это не приказ. Это - просто докладная записка из отдела обороны страны с замечанием о том, что не достает еще соответствующих решений фюрера. Докладная записка основана на предложении, сделанном в одном приказе. Я сейчас вспоминаю об этом. Я тогда видел эту докладную записку, но результаты доклада не зафиксированы, здесь только говорится о предложении относительно урегулирования данного вопроса в духе упомянутого предложения, о чем сообщили затем сухопутным силам, когда фюрер одобрил его, или, обсудив с главнокомандующим сухопутными силами, разрешил этот вопрос.

Руденко: Значит, вы не отрицаете, что еще в мае, более чем за месяц до войны, уже был запроектирован документ об уничтожении русских политических и военных работников? Вы не отрицаете этого?

Кейтель: Нет, я не отрицаю этого, это было результатом тех распоряжений, которые были доведены до сведения и письменно разработаны генералами в данном документе.

Руденко: Подсудимый Кейтель, я вас спрашиваю о приказе, изданном для подавления освободительного движения в оккупированных областях. Это приказ от 16 сентября 1941 г. (номер СССР-98). Вам вчера ваш защитник показал этот приказ. Я вам напомню одно место из этого приказа. Там говорится:

«Чтобы в корне задушить недовольство, необходимо по первому поводу, незамедлительно принять наиболее жесткие меры, чтобы утвердить авторитет оккупационных властей и предотвратить дальнейшее распространение...» И - дальше: «При этом следует иметь в виду, что человеческая жизнь в странах, которых это касается, абсолютно ничего не стоит и что устрашающее воздействие возможно лишь путем применения необычайной жестокости».

Вы помните это положение, основное положение приказа, что «человеческая жизнь абсолютно ничего не стоит». Помните вы эту фразу?

Кейтель: Да.

Руденко: Вы подписывали этот приказ с этим утверждением?

Кейтель: Да... Эти слова в приказе не стоят, но фактом является то, что на юго-востоке и частично на территориях советских областей человеческая жизнь не принималась в расчет в том объеме, в котором это следовало. Это мнение было известно из фактов, которые относятся ко многим годам.

Руденко: Вы говорите, что эти слова не стоят в приказе?

Кейтель: Насколько я знаю, там так не написано. Там написано, что «человеческая жизнь мало стоит». Это по моим воспоминаниям.

Руденко: Я вам напомню. Когда вас допрашивал генерал Алексан- . дров 9 января 1946 г., на вопрос по существу этой фразы вы ответили: «эту фразу я должен признать подлинной, но ее фюрер сам лично сюда включил». Теперь вы вспомнили? Вы так ответили?

Кейтель: Это соответствует действительности.

Я вчера не прочитал всех пунктов этого приказа, я признал только то, что он действительно существовал.

Руденко: Господин председатель, я сейчас предъявлю подсудимому этот приказ.

Подсудимый Кейтель, вы ознакомились?

Кейтель: Да, текст на немецком языке следующий:

«В соответствующих странах человеческая жизнь часто ничего не стоит».

Кейтель: Так точно, сейчас. «И устрашающие действия могут быть достигнуты путем необычайной жестокости, как искупление за жизнь немецких солдат».

Руденко: Ясно. В этом же приказе в пункте «Б» говорится:

«Искуплением за жизнь немецкого солдата в этих случаях, как правило, должна служить смертная казнь 50-100 коммунистов. Способ казни должен увеличивать степень устрашающего воздействия». Правильно?

Кейтелъ: Немецкий текст несколько другой. «В этих случаях необходимо вообще устанавливать смертную казнь для 50-100 человек». Это - немецкий текст.

Руденко: За одного немецкого солдата?

Кейтель: Это я знаю, и это я видел здесь.

Руденко: Я вас спрашиваю: подписывая этот приказ, вы этим самым высказали и свое мнение об этих жестоких мероприятиях, то есть были согласны с Гитлером?

Кейтель: Я этот приказ подписал, однако те числа, которые там указаны, являются личными изменениями в приказе, именно личными изменениями Гитлера.

Руденко: А какие числа вы представили Гитлеру?

Кейтель: Пять-десять человек. Это - та цифра, которую я указал в оригинале.

Руденко: Значит, у вас расхождение с Гитлером было только в числах, а не по существу?

Кейтель: Смысл был таков, что для достижения устрашающего воздействия за жизнь одного немецкого солдата необходимо было потребовать несколько человеческих жизней.

Председатель: Это не ответ на вопрос. Вопрос был таков: действительно ли расхождение между вами и Гитлером при составлении этого документа заключалось в цифрах, и на этот вопрос вполне можно ответить «да» или «нет». Действительно ли вы расходились во взглядах только по вопросу о цифрах?

Кейтель: Тогда я должен сказать, что существовало принципиальное разногласие, которое, однако, в последнем счете не может быть оправдано, так как я подписал этот приказ, этого требовала занимаемая мною должность. Имелась принципиальная разница в отношении решения всего вопроса.

Руденко: Я хочу напомнить еще об одном приказе. Это приказ от 16 декабря 1942 г. Документ предъявлен суду под номером СССР-16. Я также не буду подробно вас спрашивать об этом приказе. Этот приказ вам вчера предъявлялся вашей защитой здесь.

Кейтель: Я не помню этого документа. Я не помню о том, что он был предъявлен вчера.

Руденко: Хорошо. Я предъявлю этот документ, чтобы освежить вашу память.

Я буду вас спрашивать, подсудимый Кейтель, по одному только вопросу в связи с этим приказом. В пункте первом этого приказа (третий абзац) обратите внимание на следующую фразу:

«Войска поэтому имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничения также против женщин и детей, если это только способствует успеху».

Вы нашли это место?

Кейтель: Да.

Руденко: Вы нашли место, в котором дается указание применять любые средства без ограничения против женщин и детей?

Кейтель: «Без ограничения по отношению к женщинам и детям применять любые средства, если это необходимо». Я нашел это место.

Руденко: Я именно об этом и спрашиваю вас. Я спрашиваю вас, подсудимый Кейтель, фельдмаршал бывшей германской армии, вы считаете правильным этот приказ - применять любые средства в отношении женщин и детей?

Кейтель: Мероприятия применялись постольку, поскольку нужно было женщин и детей удалить из района боевых действий или района действий партизанских банд, однако никогда не имелись в виду жестокости или убийства женщин и детей. Никогда.

Руденко: Устранить (термин германский) - это значит убить?

Кейтель: Нет. Мне кажется, что никогда не было необходимости говорить немецким солдатам, чтобы они не убивали женщин и детей.

Руденко: Вы не ответили на мой вопрос. Вы считаете правильным этот приказ в отношении мер против женщин и детей или неправильным? Вы ответьте - да или нет? Правильно или неправильно?

Кейтель: Я считал правильным эти мероприятия и признаю, что они проводились, но это ни в коей степени не были мероприятия по убийству людей. Это было бы преступлением.

Руденко: Любые средства включают убийство?

Кейтель: Да, но не по отношению к женщинам и детям.

Руденко: Но в приказе сказано: любые средства в отношении женщин и детей?

Кейтель: Нет, там написано «...не останавливаться перед мероприятиями против женщин и детей». Никогда немецкому солдату и немецкому офицеру не могла прийти в голову мысль убивать женщин и детей.

Руденко: А в действительности?

Кейтель: Я не могу в каждом отдельном случае подтвердить это, так как я этого не знаю и так как я не мог быть во всех местах и не получал донесений об этом.

Руденко: Но таких случаев были миллионы.

Кейтель: Это мне неизвестно, но я не верю, что это происходило в миллионах случаев.

Руденко: Сейчас я хочу обратиться к вопросу об обращении с советскими военнопленными. Я не намерен вас допрашивать по вопросу о клеймении советских военнопленных и других фактах, они достаточно известны Трибуналу. Я вас хочу спросить по поводу одного документа - доклада Канариса от 15 сентября 1941 г. Он зарегистрирован под номером ЕС-338. Как вы помните, даже германский офицер обратил внимание на исключительный произвол и беззаконие, допускаемые в отношении советских военнопленных. В этом докладе Канарис указывал на массовые убийства советских военнопленных и говорил о необходимости решительного устранения этого произвола.

Вы были согласны с положениями, которые выдвинул Канарис в своем докладе на ваше имя?

Кейтель: Я вчера уже ответил моему защитнику...

Руденко: Вы можете ответить кратко на мой вопрос - вы были согласны?

Кейтель: Я коротко отвечу, что по получении этого письма я немедленно доложил о нем фюреру, в особенности в связи с двумя нотами народного комиссара по иностранным делам от начала июля, и просил снова принять решение по этому вопросу. Я разделял в общем сомнения Канариса...

Руденко: Разделяли? Очень хорошо. Я вам предъявлю сейчас подлинник доклада Канариса, на котором есть ваша резолюция.

Г-н председатель, я сейчас предъявляю подсудимому документ с его резолюцией.

Председатель: У вас имеется оригинал этого документа?

Руденко: Да, я дал его подсудимому. Итак, следите, подсудимый Кейтель.

Кейтель: Я знаю этот документ с пометками на полях.

Руденко: Вы следите за резолюцией. Это документ Канариса, который вы считаете правильным. Ваша резолюция следующего содержания: «Эти положения соответствуют представлениям солдата о рыцарском способе ведения войны. Здесь речь идет об уничтожении целого мировоззрения, поэтому я одобряю эти мероприятия и покрываю их. Кейтель».

Кейтель: Да, это я написал в качестве решения после доклада фюреру... Я это написал.

Руденко: Там не написано, что это фюрер так сказал, там написано: «я... покрываю» - Кейтель, стало быть.

Кейтель: Это я признаю здесь под присягой, и я уже ранее говорил это, до того, когда я это прочел.

Руденко: Значит, вы признаете эту резолюцию? Еще на одно место в этом документе я обращаю внимание, на страницу 2. В докладе Канариса говорится:

«Выявление гражданских лиц и политически нежелательных военнопленных, а равно принятие решения об их судьбе, производится оперативными командами полиции безопасности и СД, согласно инструкциям, которые незнакомы органам вооруженных сил и исполнение которых они не в состоянии проверить».

Это пишет Канарис, а на полях документа против этого текста ваша, подсудимый Кейтель, резолюция: «Вполне целесообразно». Правильно? Вы нашли эту резолюцию?

Кейтель: Да, именно это «целесообразно» относится к тому, что части вооруженных сил не имеют ничего общего с оперативными командами и ничего не знают о них. Там стоит, что они им незнакомы.

Руденко: И к тому, что полиция безопасности и СД расправляются с этими гражданскими лицами и военнопленными?

Вы считаете это целесообразным?

Кейтель: Нет, я считал целесообразным то, чтобы части вооруженных сил не знали ничего о деятельности этих команд. Это я хотел сказать этой пометкой. В тексте я подчеркнул слово «неизвестно».

Руденко: Я спрашиваю вас, в связи с этой резолюцией, вы, подсудимый Кейтель, именуемый фельдмаршалом, неоднократно здесь, перед Трибуналом, называвший себя солдатом, вы своей кровавой резолюцией в сентябре 1941 года подтвердили и санкционировали убийство безоружных солдат, попавших к вам в плен? Это правильно?

Кейтель: Я подписал оба приказа и тем самым несу ответственность в связи с занимаемой мною должностью. Я беру на себя эту ответственность.

Руденко: Вы здесь неоднократно говорили о солдатском долге. Я хочу вас спросить, совместимо ли с понятиями «солдатский долг» и «честь офицера» издание таких приказов о репрессиях в отношении военнопленных и мирных граждан?

Кейтель: В той степени, в которой это касается репрессий в августе и сентябре.

Руденко: Подсудимый Кейтель, мы же вчера установили, что еще в мае 1941 года, до начала войны, вы подписали директиву о расстреле политических и военных работников Красной Армии.

Кейтель: Да, эти приказы перед началом войны я подписал, но в них не содержится слово «убийство».

Руденко: Я не намерен спорить, так как это значит спорить против документов, а документы говорят сами за себя. Я имею к вам несколько последних вопросов. Вы заявили Трибуналу, что генералы германской армии только слепо выполняли приказы Гитлера?

Кейтель: Я заявил, что не знаю, какие генералы и заявляли ли генералы вообще протесты. Насколько я помню, это не происходило в моем присутствии, когда Гитлер прокламировал основные положения о борьбе мировоззрений.

Руденко: А известно ли вам, чтобы генералы по своей инициативе издавали приказы о зверствах, о нарушениях законов и обычаев войны и эти приказы одобрялись Гитлером?

Кейтель: О том, что высшие инстанции армии, например, в связи с вопросом о подсудности издали в марте приказ и проводили другие мероприятия, а также издавали приказы, смягчающие и отменяющие эти мероприятия, я знаю, так как они обсуждались со мной.

Руденко: Вы делаете вид, что меня не поняли, и хотите уклониться от ответа. Я спрашивал, издавали ли генералы приказы о нарушениях законов и обычаев ведения войны по своей инициативе?

Кейтель: Это мне неизвестно. Я не знаю, о каких приказах идет речь, г-н генерал.

Руденко: Это вам неизвестно?

Кейтель: Я не знаю, о каких приказах вы говорите, г-н генерал. Но возможно, что это было так.

Руденко: Я только сошлюсь на один приказ. Я имею в виду приказ генерал-фельдмаршала фон Рейхенау о поведении войск на Востоке. Этот документ, г-н председатель, предъявлен советским обвинением под номером СССР-12. Из этого приказа я оглашу только одну цитату: «снабжение питанием местных жителей и военнопленных является ненужной гуманностью».

Кейтель: Я знаю этот приказ. Он был мне предъявлен во время предварительного следствия.

Руденко: Этот приказ издан по инициативе Рейхенау и одобрен Гитлером и как образцовый разослан всем командующим фронтов?

Кейтель: Это я узнал только здесь. Этот приказ я, по-моему, ранее не читал.

Руденко: Конечно, такие приказы у вас, очевидно, считались малозначащими, ибо разве могла интересовать начальника ОКВ судьба советских военнопленных или советских граждан? Жизнь их ничего не стоила?

Кейтель: Я не имел никакого соприкосновения по служебным вопросам с командующими на фронте. С ними имел дело только командующий сухопутными силами.

Руденко: Вы здесь, давая показания Трибуналу, очень часто, а до вас это делали ваши сообщники, подсудимые Геринг и Риббентроп, говорили о Версальском договоре. Я вас спрашиваю: разве Вена, Прага, Белград, Крым до Версальского договора принадлежали Германии?

Кейтель: Нет.

Руденко: Вы заявили здесь, что в 1944 году, после изменения закона, вы получили предложение вступить в члены нацистской партии. Вы приняли это предложение, передали личные данные руководству партии и внесли вступительный взнос. Скажите, не следует ли рассматривать принятые вами предложения вступить в нацистскую партию как ваше согласие с программой партии, с ее целями и методами?

Кейтель: Я считал требование прислать мои личные данные после того, как я три с половиной года носил золотой значок партии, только формальной регистрацией и выполнил требование уплатить партийные взносы. Я сделал то и другое.

Руденко: То есть до этого формального предложения, по существу, вы себя считали нацистом?

Кейтель: Я всегда смотрел на себя как на солдата, а не как на политического деятеля.

Руденко: Не следует ли заключить после всего того, что здесь сказано, что вы были гитлеровским генералом не по долгу, а по убеждению?

Кейтель: Я здесь уже показал, что я был лойяльным, верным и покорным солдатом своего фюрера...

Додд (Представитель обвинения от США 8 апреля продолжил допрос Кейтеля. - Составители. ): У меня есть только один вопрос.

Утром 3 апреля, когда вы были подвергнуты прямому допросу, мы поняли из ваших слов, что вы считаете, что должны принять на себя ответственность за приказы, издававшиеся от вашего имени, - за приказы, которые вы издавали, но которые исходили от Гитлера. Когда вас допрашивали, вы сказали, как мы поняли вас, что вы, как старый профессиональный солдат, конечно, понимали традиции и даже принципы этой профессии, которые обязывают солдата не проводить в жизнь любой приказ, который, как он считает, носит преступный характер.

Правильно ли мы вас поняли?

Кейтель: Да.

Додд: Итак, будет справедливым признать, что согласно обязательствам, возложенным на вас присягой, вы признаете, что вы проводили в жизнь преступные приказы?

Кейтель: В такой форме этого нельзя сказать. Надо сказать, что государственная форма и полномочия главы государства, которыми он обладал тогда, объединяли в себе законодательные полномочия, которые придавали исполнительным органам сознание того, что эти действия не являются противозаконными, если их проводила инстанция, которая обладала такими полномочиями. Я, конечно, сознавал, что совершались и такие действия, которые нельзя было согласовать с правовыми понятиями.

Додд: Итак, я понял вас, что вы, зная об этом, проводили в жизнь и издавали преступные или противозаконные приказы. Это правильно?

Кейтель: Разрешите сказать, что у меня не было внутреннего убеждения, что эти приказы были преступными, так как глава правительства сам объединял в себе функции законодательства, и вследствие этого я сам не был убежден, что совершал преступные действия.

Додд: Я не хочу более тратить время на ваш допрос, но я считаю необходимым заметить, что ваш ответ не является ответом на мой вопрос.

Вы сказали нам, что некоторые из этих приказов являлись нарушением существующего международного права. Приказ, изданный в такой форме и на такой основе, является преступным приказом, противозаконным приказом, не так ли?

Кейтель: Да, это правильно.

Додд: Итак, когда вы проводили эти приказы в жизнь, вы проводили в жизнь преступные приказы, вне зависимости от того, кем они издавались?

Кейтель: Да, это правильно.